Дежавю

Но Зои его почти не слушала. Прошла почти неделя после того жуткого видения, которое не на шутку напугало ее. Марк пытался успокоить и придумывал каждый раз новые версии, не сводившие увиденное во сне к самому плохому. Хотя сам он втайне был обеспокоен не меньше. Судя полпромежутка времени в видениях прошлого и будущего, они пришли к выводу, что в будущем, вероятно, случится пожар и произойдёт это уже через неделю. Марк задавал вопросы, снова заставлял Зои напрячься и вспомнить хоть какие-то подробности из того сна, но ничего нового им так и не удалось прояснить.

— Это было вечером или днем?

— Сложно сказать. Туман такой густой. Но по ощущениям уже темнело, но было светло…

— Так темно или светло? — Зои пожимала плечами.

— А помещение? Где нашла девочку?

— В каком-то классе.

— Но их много в школе, нужно понять в каком именно.

— Они и без тумана один на другой похожи. — Эти разговоры ужасно утомляли. Марк хотел от нее невозможного. Чем больше он спрашивал, тем больше ей казалось, что она сама додумывает детали, которые не соответствуют действительности. — Я уже не уверена, что это была наша школа. — Времени оставалось мало, и у Зои и без того не получалось думать о чем-то еще, она стала часто чувствовать усталость и сонливость, а новые видения отнимали больше сил, чем раньше, но объяснить она это не могла, кроме как страхом перед собственной судьбой.

На выходных Зои удалось немного отвлечься от мрачных мыслей, но ненадолго. Родители Марка пригласили ее на обед. И так как ее мать была, как всегда, занята целый день, Зои с удовольствием приняла приглашение. Как и в прошлый раз ее приняли очень радушно, мама Марка спрашивала как у нее дела в школе, а его отец показал свою приличную коллекцию часов, которую они хранили в стеклянном шкафу в гостиной. Ее поразили некоторые особенно удивительные экземпляры, она буквально впечаталась в стекло и долго разглядывала их.

— А вы не устаете от постоянного хорового тиканья в доме? — прямо спросила Зои, и сама удивилась себе, насколько было просто с этими людьми, как будто она знала их всю жизнь.

Отец Марка рассмеялся:

— Мне нравится эта девочка! Обычно все охают и ахают, а сами толком и не смотрят. Да мы привыкли к этим звукам, мы их и не слышим, — махнул он рукой.

— Ну да, — синхронно уныло сказали его жена и сын из кухни.

Отец Марка хмуро глянул в их сторону. Зои заметила это и улыбнулась.

— Марк рассказывал, что ты хорошо рисуешь, — сказала мама Марка, когда они сели за стол.

— Мама любит интерпретировать вещи по своему, — заметил Марк. — Я говорил, что Зои рисует необыкновенные абстракции. Но я никогда не видел ее рисунков в другой технике, поэтому не могу судить об их качестве. А абстракции — да, изумительные.

Повисла пауза. Марк принялся жевать, но заметил, что все взгляды обращены на него и замер с вопросом в глазах.

Первый не выдержал отец:

— Ого, да ты сейчас шокировал. Наконец бросил свои дурацкие игры и почитал умные книжки? Зои, ты положительно влияешь на него, но можно как-то не так стремительно, а то наши немолодые нервы не выдержат.

Мама Марка попыталась не рассмеяться. Марк знал отца, и понял его иронию, поэтому только криво улыбнулся в ответ. Зои была обескуражена и почувствовала неловкость. На помощь пришла мама:

— Не слушай их, детка, вечно пытаются переважничать друг друга. Я, к сожалению, пока твоих рисунков не видела, но для меня показатель, что тебя пригласили на конкурс, хоть и школьного уровня. Но я уверена, что это только начало, и что твоя работа победит. — Зои улыбнулась ей. По душе растекалось тепло — как ей не хватало такого участия. Марк заметил ее признательный взгляд и подмигнул. — Кстати, как проходит подготовка к празднику? Мы столько наслышаны о нем и обязательно придем.

Марк, не отрываясь от пирога, показал большой палец вверх, и мама удовлетворенно кивнула.

После обеда Зои помогала убирать со стола. Взяв очередную тарелку в руки, она поняла, что сознание ее предательски уплывает.

Холодно, очень холодно. И снова туман. Вдруг стук, еще стук, и включилась лампочка. Перед ней крыльцо, засыпанное снегом. Перед дверью два человека, у одного в руках очень большой сверток, другой держит за руку укутанного с ног до головы ребенка. Дверь открыли молодая женщина и мужчина, в их лицах была какая-то ужасная печаль.

— Не хотелось бы отдавать их в руки опеки, вы их ближайшие родственники.

Открывшие дверь люди, не раздумывая, взяли сверток и ребенка на руки и крепко прижали к себе.