Дежавю

В то утро я опаздывала на работу, сидя перед зеркалом в одном лифчике и трусиках, положив ногу на ногу, и красила губы огненно-красной помадой, которая должна была возвестить о моем дне рождения, о моем счастье… о моей новой любви. Помаду столь яркого цвета я постепенно перестала использовать в тридцать. Кровавые и малиновые цвета фам фаталь поблекли, словно выцветшие на солнце краски, постепенно посветлев до цвета туманной розы, присущего зрелой женщине, которой я становилась. Увянув так же, как и страсть Марка.

— Скажи, где этот бар. Я встречу тебя там.

— Non. — Он наклонился и поцеловал меня в шею, затем в ухо, невзирая на то, что я спешила. Галстук Марка шлепал мне по лбу и щекотал нос. — Ты потеряешься. А это будет очень печально, особенно в твой день рождения. Je te retrouve en haut de l'escalier, aux halles, a la sortie, в семь.

Я кивнула ему и, глядя в зеркало, сложила свои накрашенные губы, словно гейша. Значит, перед эскалаторами, у выхода.

Подойдя к двери, Марк повернулся ко мне, улыбаясь. На нем была голубая рубашка, цвета его глаз, цвета летнего неба, цвета моего мира.

— Эта помада не подойдет к твоему foulard!

— К шарфу? — переспросила я. — К какому шарфу?

Но Марк уже улизнул. Я заметила шарф в зеркале. Это был словно взрыв цвета, будто бы луч солнца ярко осветил комнату. Я повернулась и увидела этот шарф. Он лежал, разложенный на нашей незастеленной кровати, на мятой простыни и разбросанных подушках. Ярко-оранжевый шарф, изысканно яркий, словно взятый с натюрморта Сезанна «Яблоки и апельсины».

Семь часов вечера, и я впервые пришла вовремя. В конце концов, сегодня же мой день рождения.

Я вышла из метро и стояла внизу, у эскалаторов, как мне велел Марк. Я желала, чтобы он поскорее пришел. На мне было черное платье и подаренный им великолепный шарф, так что без сомнений можно было сказать, что именинница ждет своего любимого. Бетти во время обеденного перерыва выбрала для меня яркую ржаво-красную помаду из «Прентан». «Это тебе подарок, дорогая, — манерно проговорила она. — Чтобы подошла к твоей ковбойской шали».

На часах уже семь тридцать, а я продолжала стоять в ожидании Марка, разочарованная, что из всех вечеров он выбрал именно этот, чтобы опоздать. Я смотрела по сторонам с растущей тревогой и лишь плотнее закуталась в шарф, когда группа парней прокричала мне: «Viens avec nous, ch'erie! Il ne vient pas! Пошли с нами, дорогуша! Он не придет!»

Не совсем приятное место для встречи. «Лизол» представляет собой огромный подземный лабиринт, с десятками магазинчиков, кинозалов и баров, собранных в одном месте, и куда можно нырнуть сразу из метро. Длинные крутые эскалаторы связывают несколько этажей и ведут на поверхность из разных углов торгового центра. Сотни людей поднимаются и спускаются по ним, спокойно взирая друг на друга. Это далеко не идеальное место для встречи, учитывая огромные размеры и запутанную структуру центра. Да и эра мобильных телефонов еще не наступила. Может быть, я неправильно поняла Марка? Но нет, он велел мне ждать его у выхода, внизу у эскалаторов. И я торчу здесь уже полтора часа. В восемь сорок я, конечно, проехала пару раз вверх и вниз по эскалаторам и даже побывала у других выходов. Но Марка нигде не было.

Наконец, через два часа, когда моя помада стерлась и мне настолько осточертели знаки внимания от мужчин, проходящих мимо, что я готова была застрелить каждого, кто еще хоть что-то скажет в мой адрес, я сдалась.

Распахнув входную дверь так, что она с грохотом ударилась о стену и оставила след, я услышала, что снова зазвонил телефон. Я слышала телефонную трель, еще когда только поднималась на третий этаж и шла по коридору. Но мне было так себя жалко, что я вообще не собиралась брать трубку. Пусть Марк помучается. Абсолютно точно — он совершенно забыл обо мне.

Но как только я услышала его на другом конце трубки, как он, стараясь перекрыть шум веселой вечеринки, громко произнес: «Энни, где ты была?», мне все стало ясно.

— Ждала тебя там, где ты сказал — внизу у эскалаторов, на выходе из метро!

— Non! — Марку пришлось закричать, чтобы заглушить голоса, запевшие «Bon Anniversaire». Энни! Я велел тебе стоять наверху у эскалаторов, en haut. На выходе из «Лез Оллс», Энни!

Наконец до меня дошло. Я перепутала слова en haut — наверху и en bas — внизу. Так же как я всегда путала а droite и a gauche. Направо и налево. Даже на английском я путала их и по этой причине никогда не могла разобраться в карте. По этой же причине я пропустила свою собственную праздничную вечеринку.

— Ну и простофиля же ты, Энни Макинтайр! — услышала я голос Бетти на фоне смеха и музыки.

Ну и как же мы могли сердиться друг на друга? Тогда это были всего лишь небольшие размолвки, которые заканчивались поцелуем.

ГЛАВА ВОСЕМНАДЦАТАЯ