Дежавю

– Видишь ли, Витя мне тут не помощник, – отсмеявшись, наконец, пояснил парень. Он засмотрелся на мою фотографию, висевшую среди прочих лиц отличников.

– Ладно, выкладывай, – мне вдруг стало любопытно, для каких таких целей я понадобилась этому крайне непредсказуемому типу. Но Громов не спешил с ответом. Он задумчиво провёл указательным пальцем по моим распущенным волосам на фотокарточке.

– Гордость нашей школы…

М-да, судя по подозрительно отрешённому тону, Рому охватила ностальгия по старым временам. Когда, для его статуса крутого парня, ещё было не зазорно пририсовать мне пятачок и ослиные уши. Сколько горьких слёз я тогда пролила из-за этого вандала!

А Громов, между тем, повернулся ко мне и молчал. Сейчас он выглядел запутавшимся и ранимым. Мы безмолвно стояли, застыв друг напротив друга. Мысли сковало от бесконечно сильного противоречия, где-то в самом центре моего существа. Рома протянул руку к моему лицу. Его красивые, длинные пальцы замерли в паре сантиметров от кожи. Сердце бешено заколотилось у самого горла. Медленно, мучительно медленно, он сокращал это расстояние. Наконец, почти невесомым прикосновением он провёл по моей щеке. По телу пробежала горячая волна предвкушения. Перед глазами в лёгкой улыбке растянулись его разбитые губы.

– Нравлюсь? – глуховатый, с хрипотцой голос словно дразнил. В животе робко расправили крылья пресловутые бабочки. Мысли путались, я даже не могла найти в себе сил, чтобы внятно ответить. – Будь моей парой на осеннем балу… – как ни в чём не бывало, продолжил он.

Внутри будто всё перевернулось. Куда подевалось моё врождённое благоразумие? Как я могу, стоять посреди школы, готовая растаять от одного прикосновения этого, пусть и очень красивого, но эгоистичного парня?! Мне ведь доподлинно известно – если Громов чего-то хочет, то он этого добивается. Любой ценой. Вынуждает всеми правдами и неправдами пока не получит желаемого. А сейчас он ясно дал понять, что хочет добиться моих, якобы ответных чувств. Глупо было бы довериться его словам. Ему нужен трофей. И чем больше я сопротивляюсь, тем больше Рома жаждет заполучить меня. Потешить свое больное самолюбие, а затем просто втоптать в грязь. Его потребительское отношение к Рите, яркий тому пример. (Хотя они, конечно, друг друга стоят). Пусть не могу усмирить его напористого желания подчинить меня себе, но уж со своими желаниями я как-нибудь справлюсь.

– Нет, Рома, я не буду твоей парой, – я уверенно встретила его изумлённый взгляд. Парень, похоже, не привык к отказам – не хочу!

Я направилась к входным дверям. Решительно вздёрнув подбородок, я оставила Громова позади, твёрдо наступив на горло своей зарождающейся к нему симпатии. Осталось только понять, почему на душе так паршиво?

Открыв двери, я зажмурилась от яркого, просто ослепительного солнечного света. Тим правду говорил, погода замечательная! Листва переливалась всеми оттенками золотого, да и сама напоминала рассыпанные горсти золота, в которых, радостно повизгивая, копошатся младшеклассники.

– Где ты пропадаешь? Пошли, сейчас начнется! – ликующая Оксана, чуть ли не за шиворот утащила меня к большой компании, устроившейся под деревом.

При ближайшем рассмотрении, помимо моего класса, там обнаружились ещё и ученики 11Б класса. Удивительный феномен, учитывая извечную нашу вражду и конкуренцию. Как-то раз, классе в третьем, перед самым началом новогоднего утренника, Ритка очень обиделась на Мартышку (так мы любовно величали Олесю Мартышкину). У девочки были густые светло-серебристые волосы. Понятное дело, на общих утренниках, Олеся всегда была снегурочкой, Василисой, золушкой и даже Бритни Спирс до кучи. Этот факт за два года изрядно поднадоел своенравной и мстительной Ритке, которая, завидев Мартышку с шикарной косой из под расшитого жемчужинами кокошника попросту обезумела от зависти. Не теряя времени даром, Ритка, заманила доверчивую снегурочку в каморку для декораций, позади кулис. А там уже, нагло зажав перепуганную девчонку в углу, попросту искромсала острыми ножницами ненавистную косу соперницы. Каким образом тогда удалось замять этот скандал, история умалчивает. Но Ритка и Олеся остались непримиримыми врагами в стадии холодной войны.

Сегодняшние совместные посиделки не стали исключением. К тому моменту, когда мы с Оксанкой подошли, всё внимание присутствующих было приковано к этой «сладкой» парочке. Они окружили девушек живым кольцом и довольно посмеиваясь, ловили каждое их слово.

– Ритуль, бедняжка моя, – участливым таким голоском сокрушалась Мартышка, – перестань уже изнурять себя клизмами, и диетами – как бы, грешным делом, блеять как коза не начала…

– Говорить с тобой на одном языке? Окстись, дурочка.

– Ритуль, я ж по доброте душевной советую. Смирись, – Олеся картинно вздохнула – Тебе до моих пропорций не дотянуться, сколько капусту не жуй. – Мартышка, победоносно улыбаясь, выпятила свою грудь третьего размера. Наверняка, самую ненавидимую Риткой свою часть. (После волос, конечно, которые на данный момент блестящим каскадом опускались до самых Олесиных ягодиц).