Дежавю, или Час перед рассветом

Это был подлый и одновременно чудовищно коварный план. Волки не подпустят их к Ксанке, а она не позволит волкам напасть, и сопротивляться Чуду она тоже не сможет…

— Может, пальнуть из дробаша? — Гальяно бросил вопросительный взгляд на Матвея, но тот ничего не ответил.

— Мы пальнем, — пообещал Туча, смахивая со лба пот. — Только, боюсь, силы не равны.

— Начинается… — не сказала, а выдохнула Леся, и Дэн, удерживающий ее за руку, почувствовал, как она дрожит.

Дрожала не только Леся, дрожала земля под их ногами. Пепел поднялся в воздух, закружился над гарью серой метелью. Ксанка на мгновение прикрыла глаза, но тут же снова их открыла. Теперь она смотрела прямо на Дэна, и во взгляде ее была мольба: «Уходи! Уходите все!»

Он не мог предать ее во второй раз, он должен хотя бы попытаться.

Ксанка парила в полуметре над землей, когда гарь изрыгнула из себя гроб.

— Он пришел! — По щекам Леси катились слезы. — Скоро он возьмет то, что ему причитается.

Порывом ветра с гроба сорвало крышку, швырнуло на землю. Лежащий в гробу мертвец хищно осклабился, в провалах глазниц разгоралось синее пламя.

— Гальяно, дай мне дробовик. — Не отрывая взгляда от Ксанки, Дэн протянул руку.

— Это плохая идея, мальчики. — Лицо Леси светилось от счастья.

— Держи, братан! — В ладонь лег нагретый руками Гальяно приклад.

Дэн прицелился. Мертвую тишину разорвал выстрел, потом жалобный вой свалившегося на землю волка, и лишь в затухающем эхе он услышал слабый стон. Позвоночник Ксанки натянулся как струна, по щекам катились слезы.

— А я предупреждала. — Леся продолжала улыбаться. — Чтобы контролировать волков, нужна очень крепкая связь. Стреляя в них, ты убиваешь ее…

— А если я выстрелю в тебя? — Дэн так сильно сжимал приклад дробовика, что пальцы свело судорогой.

— Попробуй! Но не думаю, что тебе хватит духу убить человека. — Леся смеялась ему в лицо. — Ты же благородный и правильный. Вы все такие! Дураки! Вот поэтому с вами так просто…

— Дэн… — Кто-то тронул его за локоть.

Он со свистом выдохнул, обернулся. Лицо Матвея было сосредоточенным, точно он пытался разгадать какую-то головоломку.

— Он здесь, я его вижу.

— Кого?

— Мальчика, Сашу Шаповалова. Он стоит прямо перед тобой.

— Я ничего не…

Он не договорил, осекся на полуслове. Он тоже увидел. Только не мальчика, а старика… Лешак опирался на посох, смотрел на него из-под густых бровей. Взгляд его был просительный и требовательный одновременно.

— Мне кажется, он хочет что-то тебе сказать. — Голос Матвея долетал словно издалека.

— Проваливай! — сказал Дэн человеку, едва не убившему Ксанку. — Пошел к дьяволу!

Лешак покачал косматой головой, сделал шаг навстречу. Мгновение — и на запястье Дэна сомкнулась призрачная рука. То, что произошло затем, наверное, длилось доли секунды, но мгновений этих хватило, чтобы Дэн прожил долгую, полную боли, потерь и страданий жизнь. Жизнь Лешака. Теперь он знал этого несчастного старика, как самого себя. Теперь у него были ответы на все вопросы.

«Я хочу помочь, — чужой голос разрывал барабанные перепонки. — Я хочу спасти ее. Мне нужно твое тело. Решай!»

Старик глядел ему прямо в глаза, и лицо его менялось. Мгновение — и вот перед ним черноволосый, синеглазый мальчишка. Тот, которого все это время видел Матвей. Еще мгновение — и мальчик превращается в рослого, обезображенного шрамами мужчину, чтобы состариться и вернуться в стариковское обличье.

«Я умер той, самой первой, ночью. Моя светлая половина умерла, — Лешак читал его мысли. — Твой друг видит меня таким, каким я был тогда, чистым и безгрешным, а ты… ты видишь самую суть. Если ты позволишь, я попробую ее спасти».

— Для этого тебе нужно мое тело?

«Да. И я должен тебя предупредить: это будет непросто. Если у меня ничего не получится, ты тоже умрешь…»

— Я согласен! — Он не стал раздумывать. — Что мне нужно сказать? Добро пожаловать?

«Просто закрой глаза».

— Хорошо.

Дэн крепко зажмурился, чтобы уже через мгновение сложиться пополам от резкой боли.

«Потерпи, это сейчас пройдет. — Голос Лешака теперь звучал у него в голове. Он сам был Лешаком. — Открой глаза».

Мир изменился. То, что раньше виделось Дэну четко и ясно, утратило яркость, сделалось призрачно-зыбким. На своих друзей он смотрел теперь словно через запотевшее стекло. Но все остальное, невидимое обычным взглядом, вдруг проявилось с фотографической четкостью. Теперь он отчетливо видел светящиеся нити, удерживающие Ксанку над землей. Видел укрытые под слоем пепла, рассыпанные то тут, то там золотые безделушки, видел, как припали к земле волки…

«Они не тронут тебя. Они чувствуют, что теперь ты — это я. Вперед!»

Дэн шел, волки покорно расступались.

«Мне нужен нож».

Каким-то немыслимым образом он знал, какой нож, чувствовал, где он сейчас. Всезнание — еще одна особенность неживого существования.