Дежавю, или Час перед рассветом

— Нет, дом они не тронут. Они, Санька, звери, но не дураки. Да ты не горюй, — он потрепал Саню по вихрастой голове, — выручим мы твоих родителей. Веришь?

Саня верил, дед никогда его не обманывал, обращался с ним, как со взрослым. И отец с мамой деду доверяли, как самим себе.

Может, от данного дедом обещания, а может, в силу возраста к Сане вернулся аппетит. Яичницу он умолол всю, без остатка, запил душистым травяным чаем.

— Я пойду, ты чтобы из дому ни ногой. К утру вернусь…

Голос деда доносился словно издалека, становился все тише и тише. Какое-то время Саня еще боролся с тяжелой, как ватное одеяло, дремой, а потом провалился в глубокий сон.

Он проснулся от пробивающегося в избушку яркого света. Рассвет уже давно наступил, а дед так и не вернулся. Сердце сжалось от страха и дурного предчувствия. Саня как был, босиком, выскочил из хаты.

В лесу было непривычно тихо. Так тихо бывает перед грозой, но сейчас небо было совершенно чистым, если не считать поднимающегося над пожарищем столба дыма. Первым желанием было заорать во все горло, позвать деда, позвать хоть кого-нибудь, но здравый смысл взял верх над страхом. Кричать нельзя ни в коем случае, нужно отправляться на поиски. Если дед не вернулся, значит, с ним что-то случилось. Хотя что может случиться с дедом в лесу, который ему как дом родной?!

Леса Саня не боялся, дед многому его научил: как ориентироваться, как передвигаться почти бесшумно, как выжить, случись вдруг заблудиться. Но совсем в одиночестве он остался впервые. Наверное, от этого в коленках чувствовалась предательская дрожь, когда он, крадучись, пробирался через подлесок.

Деда Саня нашел там же, в подлеске, совсем близко от дома. Уткнувшийся лицом в землю, в окровавленной рубахе, он казался мертвым. Чтобы не закричать от страха и отчаяния, Саня до боли прикусил ладонь. Он долго не мог заставить себя подойти к телу, а потом решился: осторожно перевернул деда на спину, коснулся пальцами перепачканной землей и кровью щеки.

— Дед… Деда?! — От густого запаха крови замутило. Саня сделал глубокий вдох, прижался ухом к дедовой груди.

Сердце билось тихо, едва уловимо. Но оно билось! Живой!

Ему повезло, что дом был близко. Тащить деда приходилось волоком, изо всех сил упираясь пятками в землю, обливаясь потом, отгоняя слетевшихся на запах крови мух.