Читаем Дежавю (сборник) полностью

Дежавю (сборник)

Ленинградский вокзал не похож на Московский,там в буфете средь хмурых, отнюдь не приезжих,в ребус трещин стола, в грань сомнительной стопкик полуночью всегда я светлёхонький брежу…Этот длинный роман, ну, почти как толстовский,в переводе моём несуразен, как правда…Мой сосед, осерчав, но премилый чертовски, —бутерброд с колбасой и селёдочный запахпредложил отвести под пол литра к артисткевсем известной… и мне.– Загудим деньрожденье:не дано сочинять, пусть советские дискипрепарируют вкус времяпрепровождения…Одиночеству в пасть (прямо в краснознамённую, в ту, где верили, гнулись, иль просто толпою для чего-то срослись в телеутро казённое на ноябрь седьмого трибунной строкою)мы смотрели на кухне в хмельном безразличии.Было утро. Противно. Когда расходились,той актрисе взбрело лунный взгляд Беатричемне за дверь спешно бросить из скромной квартиры…И его я унёс. И кусались повсюдукумачовые флаги. С грудными бантамипо кричалкам разбились без-умные людисреди Чуда проспектов, как сны из Италии…Петербург! Ты как эхо с созвездия Данте,где любовь, как мираж, но с надеждой на встречу.Где в граните затеряны знаки и датыповседневности Бога, в которой ты вечен.Петербург, где на Невском в толпе одиноко,распадаются звенья людей совпадения,где Казанский направит всевидящим окомв колоннаду степенного долготерпения.Вся в барашках Нева, как в ногах покрывало,но не греет, а стынет под натиском бури,что из дальних морей навсегда заказаладух бунтарский, замешанный в нашенской дури.Все пути до Дворцовой. Там ветры, как стаяиз простуженной вечностью русской основы.Из-за крыш Исаак с высоты наблюдает,как, ликуя, народ, примеряет оковы.…Время жмёт. И пора в ленинградско-московскийнеизбежный вокзал, где я спрятал надеждув ребус трещин стола, в грань полуночной стопки,где светлёхонький я улыбаюсь и брежу…

Осень Петербурга

Внутри себя я в Петербурге(с),а потому с утра дождизаморосили переулкии льют за шиворот души.Кружу себе по ртутным лужам,к любви сбежавший налегке,и с каждым шагом мир мой уже, —в подъезд уткнётся на замке,где коммунальные квартирыв Позавчерашнем заперлисьзадвижками времён Бастилийи паутиной у карниз.Где старый фильм (потёрта плёнка)смотрю до одури зари:кленовый лист в руке ребёнкав саду Михайловском горит…Хмельная осень Петербурга!Тебе по-варварски молюсьпросветом в облачности с юга,и невским ветром в ритме blues.