Дежурное происшествие

Мама строго глянула на сына, но он стойко выдержал ее взгляд.

— Хорошо, тогда берите тарелки из сушки.

— Вот и прекрасно.

Через несколько минут они уже сидели за столом. Супница не понадобилась. Алексей наотрез отказался переливать в нее солянку из кастрюли.

— А чем вы занимаетесь, Зоенька? — начала Мария Сергеевна светскую беседу-выяснение.

— Я медсестрой работаю в больнице и в институте учусь.

— Вот как? Вы с Алексеем в одном отделении?

— Да. — Зоя покраснела.

— Прекрасно! Значит, вы уже давно знакомы. А где учитесь?

— В медицинском, на факультете психологии.

— Значит, будущий психолог. А на работу как же успеваете? В смысле как успеваете работать и учиться?

— Я живу недалеко от больницы, в институт, правда, подальше ездить приходится, но мне старшая сестра всегда помогает с графиком удобным.

— А ваши родители тоже врачи?

— Нет. Папа у меня физикой занимается, а мама филолог, но она сейчас за границей. В Испании.

— Мама, а ты решила сменить профессию? На следователя? — попытался Алексей сократить количество вопросов.

— А что такого? Мы же должны познакомиться! — Мария Сергеевна прикинулась, что не понимает сына. — Правда ведь, Зоенька, ничего страшного?

— Конечно. — Зоя улыбнулась.

— Вот мама у нас, до того как начала задавать вопросы, работала художником.

— Я думала, вы врач.

— Нет, врач у нас папа Леши. Только он сейчас на конференции. Через несколько дней приедет. Так вы, Зоенька, с папой живете?

— Нет, я одна живу. Папа живет отдельно.

— А кто же вас кормит? Кто вам готовит?

— Я сама умею. — По рассказам подруг Зоя знала, что мамы молодых людей обязательно задают их девушкам очень много вопросов, иногда даже устраивают тесты, чтобы проверить, умеет ли избранница сына готовить, например, или гладить. — Я все делаю сама.

— Да, Леше надо брать с вас пример. Он у нас ничего не умеет.

— Мама! — возмутился Алексей.

— Я правду говорю. — Марии Сергеевне девушка понравилась, поэтому она нелогично решила подразнить сына.

— Алексей Максимович очень хороший доктор! — горячо вступилась Зоя. — Его больные очень любят. У нас сейчас одна бабушка лежит пожилая, так вот она вообще говорит, что никогда такого врача замечательного не встречала.

— Не знаю. Вот когда я болела гриппом… — начала Мария Сергеевна.

— Мама! — застонал Алексей. — Ты болела гриппом, когда я учился на первом курсе.

— Все равно. Он сказал, что у меня… Впрочем, не важно.

— Видишь? — пожаловался Алексей Зое. — Надо мной здесь только издеваются. А это еще отца нет…

— Тебя здесь еще и кормят, — напомнила Мария Сергеевна. — Кстати, Зоенька, а вы не курите?

— Уже нет…

— Как это уже?

— Это длинная история.

— Расскажите. — Мария Сергеевна всерьез заинтересовалась.

— Хорошо. Я пришла в отделение, еще когда в училище училась, санитаркой сначала работала. И у нас было очень много больных по уходу…

В отделение общей терапии часто поступали тяжелые больные, которые действительно нуждались в помощи и уходе. Зоя на собственном опыте начала понимать, чем санитарка палатная отличается от простой уборщицы. Неожиданно оказалось, что всякие странные правила, которым их в изобилии грузили в медицинском училище, — например, как нужно менять простыню лежачему больному, — имеют очень большой смысл. Потому что пациента не всегда получается поднять, а зная, как правильно свернуть и уложить простыню, как помочь человеку перевернуться на другой бок, можно значительно облегчить его страдания и сберечь собственные силы. Современных средств для ухода вроде одноразовых подгузников или одноразовых пеленок никогда не хватало. Нет, возможно, где-нибудь они и были в изобилии, но только не в простых московских больницах. И неопытная Зоя сделала новое открытие: всякие смешные инструкции о том, как следить за гигиеной лежачих больных, вовсе не бесполезные, а очень даже нужные, просто необходимые.

Первой поступила Вера Павловна. Зоя вошла в палату и увидела очень худую женщину, которая пыталась соорудить какую-то особенную прическу из коротких волос, с трудом опираясь на высокие подушки.

— Здравствуйте! — Зоя знала, что у пациентки тяжелое заболевание, из-за которого ниже пояса она ничего не чувствует. Постовая медсестра объяснила, что болезнь быстро прогрессирует и больную положили по уходу. То есть лечением ей уже не поможешь.

— Здравствуй! Меня зовут Вера Павловна. А тебя?

— Зоя! У вас имя, прямо как у Чернышевского. — Нельзя сказать, что Зоя уж так любила литературу, да и Чернышевский в программу давно не входил. Но их преподавательница, дама очень старомодная, пользовалась учебниками, выпущенными до 90-х годов, и никаких отметок не ставила, пока не убеждалась, что несчастные студенты по-настоящему прочитали книги, которые она считала необходимыми. В том числе и Чернышевского.

— Да, меня в школе вечно этим дразнили. Снами Веры Павловны. Странно, что ты про них слышала.

Вера Павловна улыбнулась Зое. Зоя сочувственно кивнула Вере Павловне.

— Впрочем, сейчас я не против была бы оказаться в школе. Пусть дразнят.

Зоя не очень представляла, как вести себя в такой ситуации. Поэтому честно призналась: