Дэзи Фрэдмэн и Стэн Капенда

Знавшие Жопэ люди, говорили, что он нагло и беззастенчиво ведет тройную жизнь, никого не стесняясь, имея, несмотря на свое противное лицо и мерзкую фигуру, двух любовниц. С людми Жопэ сходиться не мог. Любовницы сами находили Сержа и липли к нему из-за его начальственного положения и денег, которых он для них не жалел как, конечно же, и для себя, когда, по своему обыкновению, Жопэ несколько раз в неделю обязательно веселился. Жена давно знала о развратном образе жизни мужа, но с ней у Сержа по этому поводу была полная гармония. Она почти каждый день, в течение двадцати или более лет, желала ему подохнуть от спида или рака, на что он совершенно не обращал внимания. Было, правда, в семье Жопе и несколько крупных скандалов, когда за супружескую неверность Сержу жена и дочь выставляли за дверь чемодан с его шмотками. Но жене в конечном итоге на аморал мужа волей-неволей приходилось закрывать глаза. Сверхсытая жизнь, материальное благосостояние и связанные с этим удовольствия, а также относительное спокойствие оказывались для нее более важными, чем грязный моральный облик супруга. То же самое касалось и беспринципной дочери, ездившей отдыхать к теплому морю вместе с одной из любовниц Сержа. Он тоже ради собственного удовольствия и удовольствия своей семьи готов был и гадить и идти на преступления, добывая нечестные деньги. И он гадил и шел на преступления довольно часто.

Серж болел звездной болезью и при подчиненных требовал от родственников, чтобы его учтиво называли: «Уважаемый господин Жопэ». Но жена специально делала все наоборот, обращаясь к нему при посторонних со словами: «Ну, ты, Жопэ!», от чего его просто коробило. Но Серж ничего с ней поделать не мог. И вообще он ее немного побаивался, так как та своими огромными лапами могла вышибить дух из кого угодно, в том числе и из Сержа.

Но обо всем этом, впрочем, как что-либо о Скотте и Джанкинсе, собравшиеся на пресс-конференции не знали. Было похоже, что эти трое работали вместе, что в действительности так и было. Однако друзьями, судя по их поведению, не были, что также соответствовало истине.

Совершенно резко противоположной этим троим личностью был четвертый, Джон Калоефф. И о нем журналисты имели информацию, но лишь самую минимальную. Эта информация тоже, как и о Мочиано, содержалась в отпечатанном памфлете собрания. Калоефф являлся директором небольшой фирмы называвшейся «Упаковал и поехал», именно одной из тех, которую обслуживал профсоюз Мочиано. Кроме этого, журналисты знали еще, что две лучшие сотрудницы его фирмы летели на самолете в Южную Африку и вместе с другими пассажирами попали в беду, оказавшись заложницами сепаратистов Анголы.

Каолоефф был крайне сухощавым человеком лет тридцати пяти, жгучим брюнетом, со спадающими до плеч волнистыми и очень густыми волосами, которые, казалось, были засаленными. Про таких как он лысые люди, обделенные растительностью на голове, говорят со злобой: «В ботву пошел». На Калоеффе был феолетовый костюм, салатного цвета рубашка и чрезвычайно яркий и пестрый петушиный галстук. Белые модные ботинки, с загибающимися к верху носами, дополняли странный туалет. Тонкие пальцы, унизанные перстнями, находились в непрерывном нервном движении. Острый бегающий взгляд свидетельствовал о каком-то беспокойстве и даже боязни чего-то. Но самым замечательным элементом в облике этого человека был его нос, похожий на руль небольшого катера. Если Калоефф входил в помещение, то сначала появлялся его нос, а потом уже и сам его обладатель.

Пятый мужчина, стоявший отдельно от других, с руками, скрещенными на груди, глядел перед собой в пол. Казалось, что он был полностью погружен в свои мысли и совершенно не думал о происходящем в зале. Он был высокого роста и крепкого телосложения, с красивым лицом и серо-голубыми глазами с зеленым венчиком, грустными, но добрыми, с немного полысевшей головой, что ничуть не портило его. Над правой бровью виднелся небольшой шрам, на левой щеке, под глазом, еще один. Одет мужчина был в темный пиджак, черные джинсы и серую рубашку без галстука. Ему можно было дать лет сорок пять-пятьдесят. Звали человека Стэн Капенда. На этой личности стоит остановиться особо, так как Капенда является основным героем всего того, что произошло в остаток данного дня и впоследствии.

Капенда родился в Нью-Йорке после войны, в семье потомков русско-украинских эмигрантов, переселившихся в Америку почти сто лет назад, в самом конце прошлого века. Его мать была русской, отец – украинцем. Мать еще знала русский язык и рассказывала маленькому Стэну русские сказки на ночь. Стэн запомнил из ее рассказов несколько русских слов. Отец служил в американской армии, принимал участие в войне с императорской Японией и в составе бронетанкового подразделения отличился в боях за Окинаву в июне 1945 года, тогда же получив на острове ранение и контузию. После он много рассказывал Стэну о Японии, ее традициях, обычаях и японцах, а также о других странах, в которых ему довелось побывать, развивая тем самым у сына интерес к географии и этнографии.