Дезинтеграция. Признаки грядущего краха Америки. 2021

После ухода с поста Киссинджер также редко оспаривал консенсус, не говоря уже о том, чтобы предлагать неудобные оценки, характерные для дальнейшей карьеры Джорджа Кеннана, который предостерегал президента Клинтона от расширения НАТО после распада Советского Союза. Поучительно сравнить инстинкты Киссинджера с инстинктами истинного реалиста, такого как политолог из Чикагского университета Джон Миршаймер. Когда холодная война закончилась, Миршаймер был настолько привержен принципу «баланса сил», что выдвинул поразительное предложение разрешить распространение ядерного оружия в объединенной Германии и по всей Восточной Европе. Киссинджер, неспособный заглянуть за горизонт «холодной войны», не мог представить себе никакой другой цели для американской мощи, кроме стремления к глобальному превосходству.¹⁴

В целом, американская внешняя политика, или, скорее, дипломатические неудачи, приведшие к войне во Вьетнаме, а затем к катастрофам в Югославии, Ираке и Сирии, среди многих других, представляют собой набор аномалий, созданных многими людьми с докторскими степенями. и впечатляющее резюме, и оно очень американское по своей природе. Никогда не было войны, которую бы не одобрил Киссинджер, и Дэниел Ларисон, сравнивая достижения и качества Генри Киссинджера и Джорджа Кеннана, постулировал:

Киссинджер настаивал на прямо противоположном: циничное и упорное преследование экстравагантных и бесперспективных целей необходимо, чтобы доказать американскую решимость. Киссинджер не мог быть более неправ, как показали последующие события, вне всякого сомнения, но его глубокая неправота практически не повлияла на его положение в США. Не случайно Киссинджер неоднократно поддерживал преследование таких целей, вплоть до вторжения в Ирак. Ошибки, от которых Кеннан предупреждал и правильно предвидел, что они будут дорогостоящими и расточительными, — это те же самые ошибки, которые Киссинджер одобрял и защищал. Наше правительство обычно прислушивается к Киссинджерам и использует их для разработки нашей внешней политики, но оно игнорирует и маргинализирует Кеннанов, когда они начинают говорить неудобные вещи. Киссинджер добился больших успехов в продвижении себя, и он продолжает оставаться неотъемлемой частью внешнеполитического истеблишмента почти пятьдесят лет после того, как последний раз работал в правительстве, потому что он знает, как предоставить аргументы, которые придают легитимность сомнительной и агрессивной политике. В 60-х годах он делал фальшивые заявления об «авторитете», которые помогли увековечить одну войну, а последующие поколения «ястребов» использовали те же заявления, чтобы оправдать участие в новых войнах. Несмотря на все доказательства того, что его аргументы о «достоверности» были чепухой, репутация Киссинджера с течением времени странным образом продолжала улучшаться.¹⁵

Но нет абсолютно ничего странного, с точки зрения Вашингтона, в том, что тип «государственного управления» Киссинджера и его последователей популярен и востребован в высших эшелонах власти США. Практически весь «интеллектуальный аппарат», занимающийся международными отношениями, и геополитика в целом в Соединенных Штатах, не знает основных движущих сил, стоящих за реальным формирование баланса сил. В основном укомплектованные «мыслителями», даже теми, кого номинально нельзя назвать ястребами, они остаются лошадками Америки, поскольку действуют, исходя из предположения о всемогуществе Америки. Этот миф не подвергается сомнению по той простой причине, что большинству, хотя и не всем, представителям внешнеполитического истеблишмента США не хватает понимания того, что американская агентность не является абсолютной, что она никогда не была абсолютной и что любой вид политического акта, говоря словами Бисмарка, «это искусство возможного, достижимого, искусство следующего лучшего».¹⁶ Американские элиты, многие из которых заражены клинтоновским и общеамериканским синдромом грандиозности, не приспособлены мыслить многомерно и оценивать издержки и выгоды, а также последствия своих решений. Учитывая сомнительное понимание большинством представителей высшего политического эшелона США факторов баланса сил, необходимых для разработки и реализации по-настоящему реалистической внешней и внутренней политики, неудивительно, что внешняя политика Америки последних почти тридцати лет, включая интеллектуальную, предположения, стоящие за этим, представляют собой череду непрерывных, ничем не смягчаемых катастроф.