Ди-джей

— Мак-сим! Какое у вас красивое, мужественное имя. Большое спасибо за подарок. Вы знаете, всю жизнь мечтала познакомиться с интересным человеком, чьё имя заканчивается на слог "им".

— Кстати, — заботливая хозяйка комнаты решила перевести тему в другое русло. — Как там поживает наш будильник.

— Ух-ты, а будильник то я в комнате оставил, — гость потерявший память, запоздало опомнился. — Я сейчас, быстро. Одна нога здесь, другая там. Мигом схожу, принесу.

12.

Пришелец стрелой выскочил из комнаты и пулей помчался по едва освещенному коридору. Проходя мимо кухни, он замедлил свои шаги и стал украдкой рассматривать два силуэта, один из которых был ему хорошо знаком. Второй, неизвестный раскрыл пачку сигарет "Мальборо", смачно щелчком выбил одну себе, звонко щелкнул зажигалкой и сделал глубокую затяжку.

— И что это за пижон? — словно старый мотороллер, выдыхая клубы дыма, требовательно пропыхтел тощий дылда. Волосы у него были длинные, они сальными прядями разлохматились по замше тертой куртки, тонкие ноги парня были туго обтянутые джинсами, отчего казались трубочками, вставленными в длинные башмаки похожими на утюги. Судя по всему, он считал себя неотразимым.

— Какой пижон? — девушка невозмутима, проигнорировала эмоциональный всплеск своего воздыхателя. Ножки сероглазой колдуньи, слегка раздвинувшись, как бы невзначай, показывали испод коротенького халатика зелёные ажурные трусики. Она чуть прищурила длинно подведенные, как у итальянских киноактрис, глаза.

— Такой! — "стиляга" недоверчиво сморщился, перевел дыхание, словно переключился с третьей скорости на вторую. Губы его при этом сжались, нос выгнулся горбинкой. — Который, притащился к вам в комнату, с бананами!

— А, этот. Так, то к Тане. Новенький, из четыреста двенадцатой, знакомиться пришел.

— К Танюхе? — хипан резким движением перебросил дымящую сигарету из одного угла рта в другой. — Ой, смотри Криска! А не то я ему, а потом тебе, а потом вам обоим все ноги переломаю. Ты же знаешь мой характер — стальной.

— Жорик, ты, что! Мне, не доверяешь? — Кристина легко запрокинула голову, чуть ближе подвинулась к своему спутнику и ласково заглянула ему в глаза.

— Не знаю, Лариска, тут такого понарассказывала, — мужской силуэт гневно бросил светящийся окурок в открытое окно.

— И ты веришь этой малявке?

— А, что я, по-твоему, должен думать?

— Жора, ты очень любишь меня? — в глазах сероглазой колдуньи недвусмысленно блестела затаенная страсть. Голос у нее стал мягкий, грудной, такой голос, от которого парни теряют головы.

— Ксюня, и ты ещё спрашиваешь? — кролик зачарованный взглядом удава, покорно присел на задние лапки. — Очень! Очень люблю!

— Тогда почему так мало говоришь об этом?

— Ма-ло?

— Конечно, мало! Жо-о-рик, — девушка вытянула губы в колечко и требовательно поскребла указательным пальцем по груди парня. Мягко улыбнулась. В истоме прикусила нижнюю губу. — Сиди и повторяй сейчас в наказание слово люблю — десять раз! А я закрою глаза, чтобы ничего не мешало, и буду слушать.

— Только, смотри, не торопись, — озабоченно произнесла она вверх уже с закрытыми, незрячими глазами. — Растягивай каждое слово как можно длиннее. Тогда может быть я тебя и прощу!

— Люблю… — раздался скрип старой не мазаной двери.

— Хорошо, ещё… — мечтательно прошептали сочные губы, слегка тронутые помадой.

— Люблю… — камни, недовольно урча, покатились с горы.

— Уже лучше… Ещё…

Обиженный влюбленный быстро прошел открытую дверь на кухню. Его сердце почему-то учащённо стучало от несчастья и горя. На душе мерзко скребли кошки. Хрустальный дворец, который он возводил в своих мечтах в последние часы — и уж возвел высоко, под самую крышу, вдруг рассыпался в одно мгновение.

— Скажите, что?! — паровозным гудком ревели в нём чувства. — Что она в нём нашла?

Глава 5

1.

Стоял душный летний день. За распахнутыми окнами районного комитета Комсомола трелью звенели трамваи, пахло расплавленным асфальтом. Гулкие этажи, здания, несмотря на кипевшую в нем жизнь, наполняла устоявшаяся, строго поддерживаемая тишина. И посетители, и служащие разговаривали без крика, ходили степенно, уважительно переглядывались, здоровались друг с другом.

В коридоре на небольших столах были разложены цветные агитки — листы с краткими сведениями о стройках. На стенах висели плакаты с фотографиями городов, гор, рек, призывавшие на промышленные объекты Сибири, Севера и Дальнего Востока: Заполярье зазывало башенными кранами и грузовиками на засыпанной снегом дороге. Восточные стройки манили высокими заводскими трубами, раскинувшимися многоэтажными зданиями производственных корпусов. На щите знаменитой ГЭС — о ней часто писали в газетах — поблескивал Енисей меж крутых берегов, красочно темнела тайга…

Максим сидел на прохладном кожаном диване перед открытой дверью в приемную второго секретаря Райкома и чутко прислушивался к беседе, проходящей в кабинете…

— Вы обязаны выдать мне комсомольскую путевку на строительство Байкало-Амурской магистрали! — внутри помещения звенел смутно знакомый, требовательно — капризный девичий голос.