Ди-джей

— Ну что вы, уважаемая? Как можно? — Магме чуть приподнялся из-за стола, давая рассмотреть свой элегантный костюм, улыбнулся посетительнице совсем по-дружески одной из своих самых обворожительных улыбок. Хозяин кабинета знал, что улыбка идёт ему, делает его по-мужски интересное, но жесткое лицо мягким и обаятельным.

— Мы тут для того и сидим, чтобы заботиться о вас! — голос чиновника, набрав силу, зазвучал красиво и гулко. — О простых людях! О наших славных, талантливых детках!

— Почему вы не пришли ко мне сразу? Я бы вам выдал новую магнитолу и радиста нашёл бы толкового. А теперь поздно. По расписанию учреждение отдыха и культуры работает с девяти до восемнадцати ноль — ноль. После шести вечера на объекте остаются трудиться только работники танцевальной площадки да сторожа. Все остальные работники парка работу завершают. Люди сдают инвентарь, всё закрывают.

— Как закрывают? Как сдают? У меня дети сидят в костюмах уже два часа, ждут выступления! Родители волнуются. А вы — завершают.

— К сожалению, Ирина Игоревна, вы виноваты сами. С возникшими проблемами, как говорят врачи, как и с болезнями, надо решать вопросы быстро — без промедления. А вы затянули. Где я вам найду аппаратуру сейчас, радиста, рабочих сцены?

— Время уже… — он вскинул левую руку, демонстрируя "простенькие, дешёвенькие" (Всего каких-то несчастных 150 рублей!), совсем "не популярные" для руководителей старой закалки, часы "Ракета 3031" на 33!!! камня[32].

— Десять минут седьмого. Да нет — уже двенадцать. Все ушли.

— Как ушли? — ничего не понимала женщина. — Куда ушли?

— Домой. Такой порядок работы. Отработал на работе — пошёл домой, отдыхать.

— Уважаемая Ирина Игоревна, — чувствуя приближающийся скандал, произнес любитель научно-технического прогресса. — Я предлагаю вашему коллективу выступить в другое время. А деткам, в качестве компенсации за неудобство, бесплатные билеты на карусели и в комнату смеха… Хотите?

— Нет, — вошедшая уперлась ногами в пол. Её глаза стали настороженными и колючими, около рта обозначились твердые складки. — Мы собирались выступать сегодня! И будем выступать — сегодня.

Магме медленно встал. Вынул клетчатый, аккуратно сложенный платок, вытер губы и молча спрятал в карман. Вежливо произнес… — Извините, ничем не могу помочь. Время работы объекта культуры и отдыха ещё никто не отменял. Кстати, мой рабочий день также подошел к концу.

— Хорошо, — змеей прошипела посетительница. Она метнула на начальника парка тяжелый взгляд, и зрачки её сузились, а лицо приобрело решительное выражение. — Тогда я всё сделаю сама!

— Придумаю как сделать! — поправила она себя. — Вы, меня, ещё не знаете!

— Уважаемые гости, наша следующая песенка называется "Марионетки"… — в открытые окна залетел едва слышный звук голоса Андрея Макаревича.

— ДРУЗЬЯ! ПЕРВЫЙ ТАНЕЦ ДЕТСКОГО КОЛЛЕКТИВА "РОМАШКИ" НАЗЫВАЕТСЯ… "ЧУНГА ЧАНГА", — снизошел на землю не просто громкий, а громоподобный голос Полины — помощницы Ирины Игоревны. Всеобъемлющий звук объявления был настолько громкий, что в кабинете у руководства закачалась люстра, зазвенели в шкафу фужеры, и штукатурка мелкой пылью посыпалась с потолка.

Руководитель вместе с гостей, секретарем и сторожем выбежали на улицу, посмотрели в сторону летней эстрады, круг которой стремительно заполнялся зеваками, и увидели примерно следующую картину начала танца.[33]

— Ну, вот! — Изо всех сил прокричала гостья ошарашенному руководству в самое ухо. — Я же говорила… Что придумаю, что делать. И придумала!! А теперь, только попробуйте мне помешать!!!

6.

Небо ранним летним утром было бело-голубым как на пачке "Беломорканала". Задушевная песня мягко лилась из динамиков, развешанных по всему парку…

Понимаешь, это странно, очень странно,
Но такой уж я законченный чудак:
Я гоняюсь за туманом, за туманом,
И с собою мне не справиться никак.

[34]

В натянутой на лоб кепочке, с расстегнутым воротом рубашки, замятой папиросой, прилипшей к губе, и татуировкой К.О.Л.Я. на костяшках правой руки один из рабочих сгребал мусор перед летней эстрадой, при этом напевая хриплым голосом измененные слова популярной песни…

… А я еду, а я еду за деньгами,
За туманами пускай едут дураки…

Директор парка Роман Иосифович Магме пришел на работу пораньше. Первым делом он подошел к поэту-песеннику Н.и.к.л.а. ю, трудящемуся в парке дворником и по совместительству работнику сцены и сторожу. Красивую, душевную мелодию тот любил только в подвыпитом состоянии. В трезвом она настраивала его на грустный лад. Сердце страдальца начинало сжиматься от непонятной жалости, а кого и что надо было жалеть, — он не знал.

— Ну, давай, рассказывай…, — директор сразу же пристал к "артисту-многостаночнику" с жизненно-важным производственным вопросом, мучавшим его всю ночь.