Диабет

В туристической поездке одна моя хорошая знакомая пожаловалась мне, что вот-вот лопнет от запора. Если в домашних условиях это еще как-то можно перенести, то в поездке это становится невыносимой мукой. Я удивилась: «Милая моя, отпусти свое скупердяйство, зачем мучиться!» – «Какая же я скупердяйка, я уже и деньги все потратила. А вот ты еще ничего не купила!» – запротестовала она. «Лишь скупой станет об этом говорить, и лишь у скупердяев деньги уходят сквозь пальцы. У меня же такой проблемы нет. Я трачу деньги с удовольствием и впоследствии не жалею», – пояснила я.

Целый день ушел у нее на освобождение от скупости, и к вечеру проблема была снята. С того времени ее кишечник опорожняется регулярно три раза в день.

Иногда я привожу этот пример, чтобы повеселить страдальцев. Особенно тем, что она считала себя чрезвычайно щедрым человеком и не понимала, что от страха прослыть скупой бездумно тратила деньги на других. Подарки, что она делала ранее другим, были для нее не столь приятными, как те, что она делает за те же деньги теперь. Прежде люди ощущали себя ее должниками, теперь же видели в подарках проявление любви.

Скупердяйство является одним из наиболее легко освобождаемых стрессов.

Обостренная форма запрета

Высвобождая стрессы, каждый человек осознает, сколько всего нужно сделать, чтобы наладить свою материальную жизнь. Например, научиться отказывать людям, научиться высказывать собственную точку зрения. Это не одно и то же. Если врач высказывает больному свою точку зрения, а именно, что больному следует заняться собой, он не отказывает больному, и его здоровью не наносится вред.

Размышляя о жизни, любой человек может самостоятельно прийти к такому заключению, однако мало у кого находится для этого время. Все заняты делами. Человек, который отводит для себя время, чтобы поразмыслить над жизнью, и человек, который улучает время для той же цели, возможно, приходят к одному выводу. Разница заключается лишь в том, что первый здоров, а второй заболевает. Лично я, человек хороший, растолстела.

Чем человек делается старше, тем меньше запретов слышит от окружающих, но зато больше запрещает себе сам. Владея информацией обо всем, что хорошо и что плохо, он запрещает себе тем больше, чем сам становится умнее. Если в чужих запретах есть хоть какая-то логика, то собственные нередко граничат с абсурдом.

Запрет самому себе во имя достижения некоей цели – самый идиотский вид запрета, ибо этого запрета все равно не придерживаются. Особенно тяжкий вред наносится поджелудочной железе, когда человек запрещает себе нечто хорошее, в чем он сильно нуждается. Порой человек сильно нуждается в малом зле, чтобы, усвоив его, научиться избегать большое. Кто воспитывает себя в духе чрезмерной порядочности, тот не позволяет себе ни малейшего прегрешения. А уж детям тем более.

Вред поджелудочной железе причиняется не только запретами, касающимися пищи. Ей вредит запрещение как таковое. Ведь желания проистекают из потребностей. Потребности превращаются в желания от страха. Кто живет, сообразуясь с потребностями, тот довольствуется малым. У кого потребность превращается в желание, тому подавай все больше и больше. Страдая от этого сам, человек начинает себя ограничивать. В результате страдания усугубляются. Научитесь высвобождать желания, а вместо запретов спрашивать себя: «Нужно ли мне это?» И Вы почувствуете, что нужно и что не нужно. В жизни нужно все, чего желает душа, но только в меру.

Запрет выражается словами: «Не смей. Нельзя. Не делай». А также множеством других вариантов, в которых фигурирует частица «не». Чем реже эти фразы повторять, тем лучше.

Особенно беспомощным ощущает себя ребенок, когда его по-дружески умоляют не делать того-то и того-то, ибо против этого даже стыдно протестовать. У ребенка складывается ощущение, что ему не разрешается ничего, а другим детям позволено все. Даже протестовать можно.