Первый позволял, коснувшись ткани сделать из неё новую одежду, насколько хватало количества используемого материального компонента. Второй воплощал горящий мячик, который можно было метнуть по навесной траектории на 60 футов, а третий создавал заряд переливчатой энергии, которая при контакте с целью случайным образом вызывала урон одного из шести типов: огонь, холод, электричество, психический, излучение или яд.
Заговор «новая одежда» выглядел актуальным, если всё сработает как надо, то можно будет попытаться создать из старой подгорелой одежды новую укороченную на размер. От «огненного шарика» я отказался, всё-таки получил психологический блок, видя, как заживо сгорал безымянный арестант; мне не хотелось обрекать кого бы то ни было на подобные мучения. «Хроматический заряд» выглядел интересно, не шибко полезно, но завлекательно — рандом всегда привлекателен, делает жизнь острее и отгоняет скуку.
В итоге я поменял «дружбу» на «новую одежду», а «зачарованный ледяной снаряд» на «хроматический выстрел», и получил следующий список актуальных заговоров:
+
О пережитом Сири говорить не спешила, а я и не настаивал. Вероятно, для нее это было шоком, когда наступило понимание что она хоть и мертва, но всё еще смертна, и что любой риск — это риск не только моей жизнью, но и ее. Когда будет готова сама выговорится. Очень надеюсь, что ее запал не пропадет от этого печального инцидента, ведь без нее я точно никогда не решусь ни на что похожее на пережитую авантюру. Сири стала для меня чем-то вроде «голоса Вселенной», которому я говорю «да», если он перестанет звучать, то я опять всему начну говорить «нет»…
Заснул я на удивление быстро, даже сон какой-то начал сниться, что-то происходило, затягивало в сюжет, а потом в этом сне бесцеремонно появилась голая Сири и сообщила, что пора вставать — в дверь стучат. Я проснулся открыл глаза и вправду услышал стук. Сири добавила, что телефон тоже звонил, уже четыре раза, но она не стала меня будить из-за такой мелочи.
— Кто там? — громко, но хрипло спросил я.
— Иван? Вы у себя? — после небольшой заминки довольно непоследовательно уточнил незнакомый голос.
— Черт, а где мне еще быть? — чертыхнулся я, поднимаясь с кровати и открывая дверь.
Видимо моя заспанная похмельная физиономия выглядела вполне натурально, так что большинство очевидных вопросов у визитёра отпали сами собой.
— Вы почему не проследовали в зону эвакуации? — всё же уточнил исполнительный военный.
— Дьявол, кадет, что за пургу ты несешь? — удивился я, заходя в уборную.
— Ночью была объявлена военная тревога, неужели вы не слышали? — с плохо скрываемым недоверием сообщил гость.
— Прикалываешься? — я высунулся из ванной с зубной щеткой во рту и обвиняющее посмотрел на визитера.
Он был молод, моего возраста или чуть старше, в форме со странной нашивкой в виде какого-то замка, без оружия.
— Отнюдь.
— Хм, ну тогда, видимо, не слышал, проспал, — заключил я, продолжив утренние процедуры. — Прибухнул я вчера малец, понимаешь. Так у меня же сегодня насыщенное расписание… было. Ну я-то понятно, напился, с меня станется, но вы-то трезвые, какого черта не разбудили?
— Вам звонили, но вы не брали трубку, — слегка обижено парировал солдафон, а затем с толикой злорадства добавил: — Теперь понятно почему. Что до расписания, то в связи с ночным происшествием его сдвинули. Разрешите воспользоваться вашим телефоном?
— Пользуйся на здоровье, там на столе лежит, — разрешил я и уточнил: — А что за ночное происшествие?
— Я имел ввиду не сотовый, а стационарный аппарат. По происшествию пока нет официального заявления. Предварительная версия гласит, что на базе опытно-научного института режимного типа «Доротея-101» в блоке предварительного содержания был совершен теракт.
— Да уж, дела… теракт на военной базе… О темпора, о морес!