Я тоже не сдерживался, изгалялся как мог. Например, когда потный проктолог попросил меня шире раздвинуть ягодицы то увидел между ними моргающий глаз, стоматолог — вампирские клыки, глазник — шаринган, ушник — шевелящийся в голове мозг. Помимо этого, мелькали шестые пальцы, третьи яички, раздвоенный язык, чешуя, рожки, копыта и хвосты. Все изменения формы мы с Сири накладывали буквально на доли секунды, отличить их от глюка было нереально, так что врачи после этого медосмотра точно бросят пить. Или уйдут в запой.
Потом было УЗИ, ФЛГ, ЭКГ, томограмма мозга, рентген, и куча неизвестных обследований, при чем часть из них по словам виртуальной ассистентки была направлена на определение моей сверхъестественной сущности, измерение магического потенциала, фиксацию слепка ауры, запись потустороннего фона.
А в оконцовке мне устроили допрос с пристрастием у местного мозгоклюя, который по совместительству являлась еще и штатной ведьмой. Благо Сири все эти тесты знала и диктовала мне оптимальные ответы, которые шли ровно по середине между «хорошо» и «плохо», давали нейтральный результат.
Что именно психолог пыталась считать с меня именно как ведьма осталось загадкой.
Лаборатории располагались на −4, ниже них только испытательный полигон. Здесь уже изучали не столько мой организм, сколько мой класс. Обвешали электродами и заставили колдовать.
Лаборатории были оборудованы мишенями для стрельбы и манекенами для битья, тоже обвешанными проводами. Сперва я просто стрелял по мишеням «потусторонним зарядом», потом им же, но с отключенной инвокацией «ужасный взрыв».
А вот после этого я понял за что ненавижу армию в целом, и местных естествопытателей в частности. Они принесли кролика, посадили вместо мишени и приказали убить. Чтоб проверить действие способности «благословение темного» и зафиксировать механизм получения мною временных хитов.
Армия она такая, приказали в кроликов стрелять — стреляй. Приказали стрелять в детей — стреляй. Ослушался — под трибунал. Я почему собак и бомжей резать на опыт-то не стал? Потому что жалостливый, хоть и диаблеро. А тут вона как, за что боролся на то и напоролся. Я опять почувствовал, что попал в ловушку.
— Не сработает, — попытался отмазаться я. — Существо должно быть враждебными.
Мне привели собаку, какую-то невзрачную дворняжку с печальными глазами, приковали цепью к специальному гнезду в центре испытательного манежа, дали мне шоковый прут и приказали сначала разозлить, а потом и убить бобика.
— Что-то не хочется, — я не мог придумать причины этого не делать, но делать ничего подобного не собирался. — Я в живодеры не нанимался.
— Вы подписали бумаги о согласии на проведение испытаний. К тому же из отдела статистики пришёл запрос на подтверждение заявленных вами в анкете способностей. Вы знаете иной способ подтвердить наличие у вас «благословения темного»?
— Да. Поменяйся местами с собакой, я привыкаю тебя палкой и убьют.
— То есть убить человека вам легче чем собаку?
— Убить того, кто мне не нравится — легче. Чем собаку. И вообще, как вы дальше собираетесь проверять появились ли у меня временные хиты после убийства или нет? В меня палкой будете тыкать?
— Ну зачем палкой? Есть ультразвук и СВЧ…
Я напрягся, и профессор преображенский поспешил добавить:
— Нет, молодой человек, никто вас тыкать палкой не будет. Для этого требуется отдельное ваше согласие, которое, помимо прочего, должно быть одобрено главврачом, утверждено начальником базы и принято начальником по научной части. Процесс согласования не быстрый, и не факт, что будет одобрен, даже если вы добровольно согласитесь на эксперименты. Тут надо учитывать многие факторы. Также отмечу что участие в натурных экспериментах далеко не бесплатно и очень хорошо вознаграждается, в том числе и увеличением степени социальной значимости индивидуума, — протараторил лаборант. — Что же до этой собаки, то если вам станет от этого легче, то у нее рак, жить ей осталось около месяца, и жизнь ее наполнена болью, от которой уже не помогают анальгетики…
—