Как же быть? Ударить чем-то другим? Но будет ли оно достаточным? Времени-то в обрез! Я поспешно извлёк все баночки с экстраманой и осушил их.
Мана поднялась до 480! Это было самое мощное фиаско на свете. Я быстро зашарил глазами в поисках спасения. Снова заметил тело Астралки.
Кентавриха никогда не увлекалась магией, но вдруг и у нее имелись нужные скляночки? Я склонился и протянул руку к ее рюкзаку.
Почти пусто. Кто-то уже обшарил тело. Только чертов жир тюленей… Жир тюленей?
Я живо вспомнил суть квеста. Там было что-то про суперский суп, дарующий рост параметров. На готовку времени не было. Но вдруг и так сойдет? Я затолкал в рот маслянистый кусочек. Казалось, даже ощутил слегка тошнотворный привкус.
ДА! Теперь ровно 500 маны!
— Мерзлопут!
Я, словно отмороженный человек-паук, стрельнул из ладони толстой ледяной паутиной. Даже воздух вокруг нее становился осязаемо хрупким и готовым рассыпаться. Мент-вервольф был в сантиметрах от цели. Но теперь ему негде прятаться. Щупальца ударили ему в спину. И он обледенел, словно новогодняя статуя. Обледенел, но вовсе не сдох.
Пока я лихорадочно пытался сообразить, как лучше добить врага, эта статуя сама накренилась и полетела вниз. Прям как Астралка, которую он сбил ранее стрелой арбалета.
Он шмякнулся о каменный пол пещеры и замер. Уже размороженный, но теперь уж точно убитый.
Я огляделся. Вокруг ни души. Но надолго ли?
Не став более испытывать судьбу, я поспешил вверх. Хотелось смеяться. Ведь как легко стало карабкаться с силой и ловкостью, прибавившими целых восемь пунктов. Пять минут, и я там, где только что уклонялся от фаерболов маньячный вервольф. Еще двадцать секунд — я на месте, где тот обледенел. Еще пять, и я тяну руку к кувшину.
— Хрен тебе, Михло́-Пухло́, ага! — раздалось снизу.
И тут же: «Вжууух-Вжууух-Вжууух!» — сразу три огненных мяча врезаются в меня, и я падаю с вершины.
В падении кувыркаюсь и бьюсь о скалистые выступы.
Удар! — 54 очков здоровья. — Надо пить зелье!
Удар! — 33 очка. — Ну же! Надо пить зелье!
Удар! — 12 очков. — Каким-то чудом надо выпить зелье!!!
Но у меня в руке не целебная склянка. У меня кувшин…
КУВШИН!!!
— Освобождаю тебя, Светоч!
БАМ!!!
Второй раз я дохну в этой локации… Темнота… Но в этой тьме я различаю мерцающие буквы. Даже прочесть могу:
Я силюсь открыть глаза… Не могу…
— Миша! — Голос доносится словно с того света. — Миша, вы как?
Глаза наконец открываются, и я вижу Дмитрия Дмитриевича. Но всё какое-то мутное. А мне самому очень хреново.
— Скоро полегчает, не беспокойтесь!
— Что? Вы в Игре? — слышу собственный голос. Всё еще как в тумане.
— Ну… Как бы да… — Его голос чуть насмешлив.
— Что случилось? Что-то мне как-то плохо… — Я оглядываю себя. Опять в лохмотьях бродяги. А стоим мы возле магазинчика Гарольда.
— Это пройдет, — заверяет он.
Он прав. Муть в глазах проходит, и я вижу гораздо лучше. Здесь, в игре, директор также в странном мешковатом костюме. Это выглядело совсем уж странно. Я даже усмехнулся слегка.
— А вы тоже будете играть, да? Какой у вас ник?
— Светоч, конечно, — ответил он чуть удивленно. — Я думал, вы догадались, Миша.
— Так это вас мы типа спасали?
— Вовсе не «типа». Мое спасение — ваша заслуга, Миша. — В его голосе чувствовалась искренняя благодарность.
— А… А почему вы так называете меня? — насторожился я. — Раньше вы обращались именем Михаил…
— То было там. — Он пожал плечами. — Здесь ваш ник — Миша. Сами же выбирали.
— Да, но…
Наш разговор оборвался, так как подбежали двое: Астралка и Центурион. Они уставились на Директора. Он улыбнулся им.
— Добрый день, Астрагёрла и Центурион высшего ранга!
— Эммм… Добрый… Дмитрий Дмитриевич, — пролепетала Астралка.
Центурион тоже неуклюже поздоровался.
— Благодарю, что помогали Мише, — сказал Директор. Он сложил ладони и поклонился обоим.
— Ой. А вот и Ника. Она искала тебя. Кажется, что-то стряслось! — пролепетала Астралка.