Диаборн (ЛП)

— Чепуха, — сказал он, снова читая мои мысли. — Чего бы я хотел от этого места? Она хотела, чтобы он был твоим, и он твой. Кроме того, мне очень нравится твоя идея по поводу гостиницы. Дженис не была бы бедной, имея такой дом, если бы сама подумала об этом.

— Мистер Хансен, я не позволю вам так говорить о ней, — сказала я, и мой голос был непреклонен. Я не собиралась позволять этому человеку — сводному брату или нет — неуважительно отзываться о моем друге в деле, которое она построила.

— Ты милая, Уиллоу. Ты мне нравишься. Как и она, твое сердце находится в правильном месте, но ты легковерна. И ты не знаешь всего, что можно было узнать о Дженис.

— Я знаю все, что мне нужно знать, — я вызывающе посмотрела на него, хотя что-то глубоко внутри меня раздражало мое подсознание.

— Как насчет этого? Позволь мне рассказать тебе мою историю. Может быть, это повлияет на историю, которую тебе придется рассказывать когда-нибудь. Когда я закончу, ты сможешь решить, имею ли я право злиться на свою сестру.

Все сомнения в сторону, я действительно не хотела слушать о том, как Дженис обидела этого сводного брата, о котором она никогда не говорила. Я беспокоилась о Куинне, и мне нужно было потратить силы, думая о его проблемах.

— У меня может быть ответ, который ты ищешь, если внимательно послушаешь, — сказал он, обращаясь к моим мыслям.

Я послала ему предупреждающий взгляд.

— Хорошо, старик. Ты говоришь, я слушаю, но я скажу тебе то, что уже сказала Райану. Держись от меня подальше.

— Справедливо. Это сделка.

Я сидела спокойно на своем стуле почти целый час, пока он рассказывал мне о красивой черной лисе, которая украла его сердце. По словам Клайва, она была так прекрасна, что у нее было больше ухажеров, чем она думала.

— Итак, я был не самым красивым из всех, и не ее вида, но у меня было, что предложить ей, — пояснил он. — У меня была достойная работа. Я использовал свои силы не всегда, работая у аптекаря. Я купил дом в Старой части города. Я знал, что другие мужчины ухаживают за ней, но то, что происходило между Кларой и мной, было не просто особенным. Это было необыкновенно. Я никогда не сомневался в ней и в том, кем бы мы стали.

Когда он говорил, он кромсал бумажную салфетку, разрывая ее на кусочки. Они хаотично падали на стол.

— Тогда Дженис услышала в городе о других ухажерах. Я не знаю, сомневалась ли моя дорогая сестра в Кларе или во мне… не имеет значения… ее намерения были благими, но она была молода и неопытна, — пробормотал он. — Она не понимала своих способностей и своих ограничений, не говоря уже о кармических последствиях подчинения свободы воли.

— Любовное зелье? — спросила я. Я знала, что Дженис немного участвовала в этом.

— Даже после смерти ее собственного мужа и вплоть до ее смерти она была неизлечимым романтиком. Но есть разница между любовными заклинаниями, наложенными на то, чтобы найти любовь и любовными заклинаниями, наложенными на силу любви. Чтобы дать мне преимущество над моей конкуренцией, Дженис наложила заклинание на Клару, которая усилила ее чувства ко мне и разрушила все, что она могла бы чувствовать к другим. Она попыталась силой ускорить то, во что я верил, в конечном счете, это произошло бы само по себе, спустя какое-то время. Семя любви уже было посажено. Чтобы превратиться во что-то чудесное, необходима вода, а не удобрение. — Клайв двумя руками порвал кучу салфеток, которые после искусно расположил в форме сердца.

— Что случилось? — спросила я, полностью увлеченная его рассказом.

— Дженис научилась на всех наших неудачах, что никогда не следует пытаться заставить двух людей быть вместе. Даже с самыми лучшими намерениями неправильная магия может иметь ужасные последствия, — он посмотрел в окно на мой дом, а затем в окно на втором этаже, где я знала, работает Куинн. — Негативные энергии воздействуют на людей по-разному. Некоторые люди способны справиться с этим лучше, чем другие. Клара не смогла. Это свело ее с ума.

Его скорбь на несколько мгновений лишила нас обоих слов. Наконец, он отвел взгляд от моего дома и уставился на бумажное сердце, которое сделал.

— Так же, как Дженис направила ее ко мне, моя любовь предпочла меня другим, — дрожащей рукой, он провел пальцем по сердцу.

— Она выбрала меня, но не выбирала нас. Все, что у меня осталось от нее, — это записка, которую она написала прямо перед тем, как бросилась с утеса на холме Fool’s Gold, — он наклонился вперед и подул на бумажное сердце. Крошечные кусочки салфеток разлетелись по поверхности стола. Некоторые соскользнули на пол. Несколько упало мне на колени. Сердце разрушилось, и мое сердце болело за него.

— Мне очень жаль, мистер Хансен.

— Печальная истина в том, что, по-моему, она сама выбрала бы меня одного, если бы осталась одна, но я точно не знаю, — он откинулся на спинку стула и посмотрел мне прямо в глаза. — Я хочу сказать, что Дженис выучила свой урок, я знаю это. Ее намерения всегда были хорошими — никогда в этом не сомневайся, — но время от времени это прекращалось.