Диаборн

Я сразу же возненавидел себя за то, что даже подумал об этом. Уиллоу никогда не делала и не говорила мне ничего плохого. На самом деле она лишь пыталась мне помочь. Хотя каждая частичка моего существа хотела отвергнуть ее объяснение своего состояния, некоторые вещи теперь стали более понятными. Как смешно и невероятно это бы не казалось, это объясняло, почему она всегда знала, как вести себя со мной. Кажется, она знала меня лучше, чем моя единственная семья. Она знала, когда подтолкнуть меня и когда отступить и оставить в покое. Или давала мне время, когда мне это было нужно, потому что ей также было нужно время, чтобы прийти в себя? Неужели разбитые кусочки моей души, также ранили ее?

«Она в порядке и хорошо себя чувствует, когда ты счастлив».

Я думал о том времени, когда мы вместе работали над домом, смеялись над глупыми шутками и разбирались в том, что стоит делать дальше.

«Когда тебе плохо, ей тоже плохо».

«Я чувствую, как ты закрываешься от меня», — сказала она в моей комнате прошлой ночью. Впоследствии она сгибалась от боли, хватаясь за живот, когда я выплевывал мерзкие, злобные слова в ее адрес, которые исходили не из всего, что она делала, а из-за ненависти, растущей внутри меня.

«Ты причиняешь мне боль, Куинн», — кричала она.

Я обернулся и побежал назад в магазин, прокручивая в голове все наши лучшие моменты быстрее, чем мои ноги могли нести меня.

Глаза Уиллоу умоляют меня поцеловать ее в первый вечер.

Ее бедра, сжавшиеся вокруг меня, когда я, наконец, поцеловал ее на кухне через два дня. Я знал, что это был мой последний первый поцелуй.

Уиллоу танцует вокруг кофейного столика и, дразня, приподнимает подол своей рубашки после игры «Clue».

Чувство ее кожи под моим ртом, когда я поцеловал ее в живот.

Дрожь, пробежавшая по ее спине, когда я это сделал.

Один момент за другим мелькал в моем сознании. Только когда я дошел до пустого грузовика, я понял, что все еще держу ключи в руке. Я оставил ее в незнакомом городе, без возможности вернуться в отель или, что еще хуже, домой, если это было тем, чего она хотела. Я снова запустил двигатель грузовика, чтобы извиниться за то, что я делал, кажется, долгое время.

Глава 14

Уиллоу

Поездка на такси в отель оказалась тяжелой для меня. И такое со мной случалось редко. Я игнорировала взгляды водителя в зеркало заднего вида и отгораживалась от жалости, которую не мог удержать разделяющий нас барьер из оргстекла, когда мы проезжали по незнакомым улицам, и я все дальше и дальше уезжала от Куинна.

Просить у портье ключ от нашей комнаты было не весело. Я объяснила, что у моего парня единственный ключ и мы потеряли друг друга на праздновании Хэллоуина в центре города. Называть Куинна своим парнем сотруднику Lowe's было правильно и честно. А озвучить то же самое служащему гостиницы — лживо и ужасно, как и мое объяснение того, где я потеряла его.

Я не знала, кто он для меня и позволит ли он мне когда-нибудь быть с ним в каких-либо отношениях.

В нашем номере я свернулась в кресле у окна и наблюдала, как часы отбивают минуты. Время нашего заказа на ужин настало и истекло, и я обратила свой взор на далекую реку, зная, что Куинн где-то там, и попыталась представить свое будущее.

Я сказала ему, кем была — по крайней мере, частично — и его отвращение укоренилось в моем сердце. Если он не смог справиться даже с этой частью меня, то не сможет справиться и с остальным. Я знала из времени, проведенного с ним, что горе для него — образ жизни. Но теперь я горевала о нем, а не вместе с ним, потому что сердцем я знала, что он недостижим.

Я уже не первый раз рассказывала мужчине о проклятье, с которым живу, и это был не первый раз, когда меня потом избегали. Хотя я не обвиняю Куинна. Правда затопила последние недели лжи. Он чувствовал бы себя обманутым и преданным — и неважно, когда это открылось. Хотя и это было только в том случае, если бы он поверил мне, что было сомнительно. Если ты не вырос таким, как я, было почти невозможно поверить в это. Чтобы принять меня за ту, кем я была на самом деле, человеку нужно было верить в неосязаемое, ощущать бесспорное доверие к неизвестному и верить, что я никогда не предам его. У большинства мужчин этого не было. Мое желание встречаться с парнем с нормальной части города научило меня этому.

Тим был первым, кто преподал мне этот урок. Его мышление не было достаточно широким, чтобы понять, что реальность часто представляет собой гораздо большее, чем может видеть человеческий глаз. Я открылась ему, объяснила, почему мне всегда казалось, что он никогда не расскажет обо мне, и его ответ был невероятным. Он ушел, а затем распространил ужасные слухи обо мне по всему городу. Он описал меня как сумасшедшую и странную, и каждый раз, когда приходил ко мне в кафе, мне напоминали, что в этом есть своя доля правды.

Теперь Куинн поступил так же, если вообще не ушел навсегда.