Диаборн

Прежде чем я успел добраться до нее, ее колени подогнулись. Она пошатнулась лишь на секунду, а затем упала на землю, стрела в ее теле оказалась направлена вверх в молочно-серое небо. Ее грудь поднималась и опускалась в такт с затрудненным дыханием. Эти красивые, умные глаза уставились на меня. Я слушал ее голос, но ничего не слышал.

Знакомый звук вторгся в наш момент. Я закрыл глаза, желая избавиться от него. Он становился все громче, и я предполагал, что это был звук ее сердцебиения, уверяющий меня, что с ней все будет хорошо. Я сам почти поверил в это, но звук стал жестче, превращаясь во что-то не принадлежащее этому месту.

Как делал это много раз, я поднял голову, чтобы увидеть в небе вертолет. Он пролетел низко и уже через несколько секунд исчез за верхушками деревьев. Звук вращающихся лопастей исчез, но оставил после себя обломки моей жизни. Весь шум, от которого я успешно уклонялся все это время, нашел меня снова.

Я сопротивлялся ему, пытаясь прочистить свою голову от всего этого кошмара. Я должен был сдерживать его. Она нуждалась во мне. Нас свела судьба, и я был ее единственной надеждой. Я смотрел на нее, пытаясь вернуться к реальности, осознавая, что все лучшее во мне было потеряно на континенте за тысячи миль от моего нынешнего местонахождения.

Лань передо мной испустила звук, который звучал, как мольба. Это породило во мне инстинкт выживания, казалось, утраченный навсегда, и рассеяло туман, в который погрузил меня вертолет. Морозный вечерний воздух отражал сияние от снега, обещая мне, что вместе мы переживем эту ночь.

Раненная лань замерцала и встрепенулась, и я опустился на землю рядом с ней, когда она исчезла прямо на моих глазах. На ее месте лежала Уиллоу, обнаженная и истекающая кровью. Теперь стрела торчала из ее груди, а не животного.

Мое сердце от шока грохотало даже громче, чем лопасти вертолета. «Это приступ болезни, — сказал я себе. — Гребаный приступ, и ты, наконец, сошел с ума». Я зажмурился и попытался прочистить голову.

— Куинн, — это был голос Уиллоу, хотя он казался таким далеким.

Я снова открыл глаза и обнаружил, что ничего не изменилось. Уиллоу была такой же прекрасной, хрупкой и обнаженной. Кровь струилась по ее телу, и конец стрелы ужасающе указывал на меня. Я хотел одновременно поклоняться ей, прикрыть и исцелить ее.

— Пожалуйста, Куинн, — хрипло выкрикнула она. — Здесь что-то не так.

«Что-то не так?» Я покачала головой, и мне вдруг стало так тяжело. Все неправильно.

— Пожалуйста, Куинн! — снова повторила она, на сей раз отчаявшись. Глаза наполнились слезами, и она закашляла. — Мне нужно, чтобы ты изменился. Я не могу слышать твои мысли так.

«Измениться? Слышать мои мысли?» Я снова покачал головой, яростно на этот раз, не зная, как ответить, даже если бы я мог.

— Посмотри на себя, — попросила она.

Я посмотрел на свою широкую грудь и скрестил ноги под собой. Четыре ноги были там, где должны быть две. Копыта на месте ступней. Короткая рыжая шерсть вместо кожи. Это было нелепо.

— Ты великолепен, — прошептала она.

Я больше не был собой, насколько я мог видеть.

Мне нужно было убежать от кошмара вокруг меня. Я встал, переставляя ноги, когда те выпрямились, чтобы поддержать меня. Всего четыре ноги. Это было полное уничтожение всего, что я знал, что долгое время было правдой для меня. «Кем я был? Монстром? Моя сладкая Уиллоу такая же?»

Я топнул ногами по земле и побежал. Но ударился о ближайшее дерево достаточно сильно и отскочил назад. Я вздрогнул и застонал, когда треск эхом прокатилась по лесу. Но этот звук не был знаком. Треск не был похож на дерево. Шумом, который я только слышал, был стон, как тот, что издает подстреленное животное.

— Ты должен принять это, Куинн. Я не могу справиться с этим прямо сейчас, — голос ее был таким же затрудненным, как и ее дыхание.

«Принять это?» Что она просила меня принять? Что я был монстром? Я посмотрел на дерево, теперь отмеченное моим недоверием, и мой взгляд опустился на землю. Сломанная палка лежала у основания дерева. Но она была слишком бледной и слишком гладкой, чтобы быть частью дерева. Но как было возможно, что это была часть меня?

Я снова повернулся к Уиллоу. Я мог видеть боль в ее глазах, но почему-то ей удалось улыбнуться.

— Если ты хочешь снова стать человеком, просто пожелай это, — сказала она. — Поначалу ты испытаешь странные ощущения, но это не больно, — каждое слово выходило медленнее, чем предыдущее. У нее перехватило дыхание, и ее красивые черты лица исказились. Я хотел сказать ей прекратить говорить, но чувствовал, что нет способа сделать это.

«Пожелать это».

«Пожалуйста, позволь мне быть нормальным снова».

Я даже не был уверен, к кому я обращаюсь, но я едва ли успел подумать об этом, прежде чем все произошло.