Диадема для Золушки

И, кажется, она в данный момент действительно не знала, зачем она врет. И вообще, зачем все то, что она придумала, тот мир, который она для себя создала. Но тут она вспомнила события почти двухлетней давности, и все стало на свои места.

Почти стало на места, но не совсем на свои.

- Я не могу.

- Чего ты не можешь? – удивилась Настена.

Ничего не стало на свои места. Наоборот, все перевернулось с ног на голову.

- Ничего я не могу, - Ульяна расплакалась.

Впервые за два года она плакала.

- Ты чего, - Настька перестала писать и посмотрела на подругу.

Ульяна не могла плакать при всех, но уже не могла не плакать вообще. Она с силой бросила ручку на парту и выбежала из аудитории.

Настя не могла ее оставить одну, и выбежала вслед за ней. И что это на нее нашло?

- Улька, стой! – крикнула она ей вслед, и получилось у нее очень громко, потому что коридор университета был довольно широким, а потолки высокими, и слова в пустоте эхом отражались от всего.

Она догнала ее уже в дамской комнате.

Уля уже сидела на подоконнике и рыдала, вытирая сопли туалетной бумагой. Ее грим потек, и веснушки уже успели испариться, и по всему лицу оставались лишь темные разводы.

- Улька, ты чего это? – снова спросила Настена Любинцева, - Чего ты ревешь? Ты что, в Мартина влюбилась, а он к тебе равнодушен?

Если бы он был к ней равнодушен, все было бы гораздо проще и легче, и никакая ее система не перевернулась бы, и она сейчас бы не сидела на подоконнике в женском туалете одного из самых престижных университетов России, и не рыдала бы, как никогда в жизни.

- Настасья, - взмолилась она, - Все гораздо сложнее.

- Так, рассказывай, - приказала Настасья и уселась на соседний подоконник.

- Я не могу, - снова взвыла Уля.

- Уль, я никогда не лезла к тебе в душу, в этом не было необходимости. Вот сейчас ты плачешь, и я хочу тебе помочь. Но я ничего не могу сделать, пока не знаю сути проблемы, - настаивала Настасья, - расскажешь, легче станет.

Ульяна еще немного порыдала и все же решилась рассказать небольшую часть правды ее жизни.

- Понимаешь, я не могу одеваться так, как ты, как другие девочки, - начала она, еще всхлипывая, - не потому, что у меня нет денег, а совсем наоборот. Мой отец очень богатый и влиятельный человек. Еще у меня есть свой счет в банке и своя машина. Я могу себе позволить шопинг не меньше одного раза в неделю. Но я не могу надевать подобные вещи, не потому что у меня плохая фигура, у меня не висит живот, у меня нет целлюлита, и фигура у меня почти модельного стандарта. Я не могу, потому что не хочу привлекать внимание, особенно противоположного пола.

- Почему? – удивилась Настена, хотя в голову напрашивались только две ужасные идеи.

- Потому что еще до поступления в этот университет у меня был печальный опыт в общении с одним парнем.

- У всех бывает, - сочувственно сказала Настька, и обрадовалась, что ее идеи не имеют место быть.

- Но не у всех проходит.

- Ну, если он оказался козлом и сволочью, это же не значит, что они все такие, хотя козлы они, конечно, все, но не все же сволочи. И потом, зачем зарывать себя в землю раньше времени? Почему нельзя выглядеть как минимум прилично, и при этом только для себя, для собственной радости, чтобы самой было приятно, а не для какого-то там козла, который даже не заметит, что ты с собой что-то сделала?

И вообще, ты же лучшая ученица на всем курсе, и во всем университете, ты же должна быть его лицом, а ты вон какая, и какое тогда у нас лицо! Слушай, а куда делись твои веснушки?

- Это грим, - потянув носом и улыбнувшись, сказала Уля.

- А зачем они были нужны?

Ульяна пожала плечами.

Они были нужны для конспирации. Но какая теперь, к черту, конспирация, когда все постепенно летит коту под хвост. И вот веснушки уже слезами смыло. А дальше, кажется, Настена настроена ее переделать.

- Так, давай окончательно смывай свой грим, и пойдем, - сказала она очень бодро, - вот уже и пара закончилась, надо еще вещи забрать.

- Куда пойдем-то? – спросила Уля, уже начав умываться.

- Шопинг, как правило, повышает настроение.

И она согласилась проехать по модным бутикам и устроить шопинг. Она согласилась, несмотря на то, что рушилась вся ее система.

Когда они вышли из «дамской комнаты», в коридоре у окна их ждал Мартин с их же вещами.

- Пара закончилась, лектор просил забрать, - объяснил он растеряно и тревожно, - Уль, что-то случилось?

- Нет, все хорошо, - слабо улыбнувшись, ответила Ульяна, - Спасибо тебе за вещи.

- Да не за что… а у тебя точно все в порядке?

- Все хорошо, а что это ты так разволновался?

- Ну, просто ты так выбежала…

- Улька, я жду тебя внизу, - сообщила Настена, поняв, что она здесь лишняя, и оставила их одних.

- Хорошо, - ей вслед сказала Ульяна, - Мартин, извини, я не могу сегодня остаться после занятий. Кой-какие планы изменились.

- Ну, хорошо, - согласился он.

- Или нет. Не так. Оставь мне свой номер телефона, если я все-таки освобожусь, я тебе позвоню.

- Ты так часто открываешь свою телефонную книгу, что даже не знаешь, что там уже давно есть мой номер? – он усмехнулся.

- Когда ты успел?

- Месяц назад.

- И мой номер ты тоже знаешь?