Диадема старца: Воспоминания о грузинском подвижнике отце Гавриле

Бог даровал старцу величайшую мудрость и силу, но он мастерски скрывал свои дарования. Я никак не мог понять почему. Сколько раз я пытался доказать людям, что он мудрец и прозорливец, но мне никто не верил. Сам же я много раз убеждался в том, что отец Гавриил — великий старец, вмещающий в себя море любви, мудрости и смирения. Я был готов беспрекословно выполнять все его благословения. Самое главное для меня было находиться рядом с ним.

Однажды на рынке он велел мне встать на колени и приложиться головой к куче арбузных корок и не вставать без благословения. Я видел ноги прохожих, останавливающихся возле меня. Наверное, им было интересно узнать, что это за сумасшедший стоит на коленях.

Все слова, сказанные старцем, были для меня законом. Но одно его благословение всё‑таки озадачило меня. Он сказал: «Сейчас мы на твоей машине поедем в монастырь Антония Марткопского». Я смутился и принялся объяснять, что это невозможно: машина была неисправна, но тут же осёкся, поняв, что ослушаться нельзя. Как старец сказал, так и будет. Что поделаешь — поехали. Я думал, что уже у первого подъёма мы остановимся и нам придётся ночевать в лесу. Мы подъехали к лесу. Вдруг отец Гавриил поднял руки и произнёс: «Не оглядывайся назад, в машине у нас преподобный Антоний Марткопский!» От страха у меня волосы стали дыбом. Мне захотелось оглянуться, но он строго предупредил: «Внимательно смотри вперёд и крепко держи руль». Машина еле двигалась. Но вдруг машина помчалась так, что на поворотах по разбитой дороге я с трудом успевал крутить руль. У меня было такое ощущение, как будто тысяча человек толкали сзади машину. Мне снова захотелось хоть через зеркальце посмотреть назад, но не успел я подумать об этом, как старец ещё раз предупредил: «Не смотри назад!»

Ворвавшись на огромной скорости во двор монастыря, машина заглохла. Нас с большим почтением и любовью встретил настоятель монастыря отец Иосиф (Киквадзе) и пригласил на трапезу. Скоро во дворе монастыря послышались крики пришедших из ближайшей деревни молодых людей. Они скандалили и угрожали, требуя встречи с монахами. Я хотел вмешаться, но старец осёк меня взглядом. Он вышел сам с распростертыми руками и громко сказал: «Если жаждете крови, стреляйте в меня! Моей крови, крови монаха Гавриила, пусть будет для вас достаточно, а других не трогайте. Моё убийство простит вам Бог, но, если убьёте их, этого Он не простит».

Как оказалось, скандалисты знали всех братьев монастыря и, когда они увидели старого, незнакомого монаха, смутились, не зная, что делать. Постепенно они успокоились, некоторые даже попросили прощения.

Так предвидел старец, что Марткопский монастырь ожидают неприятности, и поэтому неожиданно для всех решил ехать туда. Сам великий святой преподобный Антоний Марткопский благословил старца уберечь монастырь от беды.

Владыка Тадеоз вспоминал: «Я видел, как отец Гавриил обеими руками держал оголённый электрический провод, как сверкали искры, когда провода прикасались друг к другу, а старец оставался невредимым».

Владыка Иосиф[48] рассказывал: «В Шио–Мгвимском монастыре перед всенощным бдением не могли открыть двери храма. Старец подошёл, перекрестил — двери открылись от лёгкого прикосновения».

Старец в полдень так смотрел на солнце, как мы смотрим ночью на луну. Когда его об этом спрашивали, он отвечал: «Это ничего. Гораздо труднее созерцать Самого Создателя солнца».

Однажды в Тбилиси отец Гавриил вышел на улицу. Сев на стул посередине улицы, он принялся разговаривать с прохожими. Обычно на этой улице движение машин непрерывное, но, как ни странно, пока старец сидел там, ни одна машина не проехала, а как только он встал, движение машин возобновилось.

Как‑то Великим постом мы со старцем были в Светицховели. Ночью у меня случился приступ — началась почечная колика. Я не посмел будить старца и, не попрощавшись, уехал в больницу. Меня мучила нестерпимая боль, мне дали сильное болеутоляющее средство. Через четыре дня меня навестил отец Гавриил. От боли я не мог шевелиться. Он благословил, чтобы я встал на колени и прочитал «Отче наш». Я беспрекословно выполнил благословение и сразу почувствовал, что боль стала утихать. Милостью Божией и молитвами отца Гавриила к Божией Матери я был спасён от операции.