Дяденька, спаси нас! (СИ)

Неспроста же она так робко ко мне с этим вопросом подвалила? Беременна она… Да, я понимаю: есть ничтожная вероятность того, что беременность эта от меня. Но, будем говорить прямо, я всегда тщательно предохранялся. Правда, во второй раз, когда оба мы были в, скажем так, не совсем адекватном состоянии в моём кабинете, я таки не сдержался… не прервался вовремя.

Но что это такое по сравнению с месяцами попыток, которые у неё были с мужем и прекратились совсем незадолго до того, как я представил ей факты измены? Ребёнок почти наверняка от козла-муженька. Я и одного-то ребёнка с трудом перевариваю – Зою эту; а тут ещё со вторым нянчиться изволь? Нет, это уже за гранью, перебор, ребят.

Ясно, что Кристинке я по душе, она ждёт от меня какого-то шага, и мне самому было жаль, что всё так закончилось; но – в некоторых вопросах я принципиален. Я размышлял над тем, как бы поделикатнее её отвадить и объяснить, что с этой минуты между нами возможен только возврат к отношениям «заказчик-исполнитель»; но, вернувшись домой, обнаружил, что Кристининых вещей нет. Как и Зоиных.

Я позвонил Кристине; её номер был выключен. Обиделась… ушла. Ну ладно: баба с возу – кобыле легче.

Так я думал ровно пять минут.

А затем не смог задавить в себе глухое беспокойство; тягостное чувство одиночества – я привык, что дом встречал меня шумными восторгами и бурными объятиями Зои, кексиками и нежными взглядами Кристины, которые она, думая, что я не замечаю, исподволь бросала и всякий раз алела, как маков цвет, стоило только мне её взгляд перехватить…

Влюбилась ли в меня Кристина? Не то чтобы я не задавался этим вопросом; хотел бы задаться, но – настойчиво его от себя гнал. Нужна мне эта ответственность? Нет. Напротив, я всё время себя уговаривал: девчонка молодая, в личной жизни не то чтобы корифей; влюбчивая – иначе зачем с завидным постоянством выскакивать замуж и заделывать детей?.. Хочу я вписаться в этот её сценарий с замужествами, в череду её мужиков? Спасибо, но пусть все эти брачно-свадебные мероприятия как-нибудь без меня происходят. Как влюбилась – так и разлюбит, чай, не в первый раз. Потом ещё кого-нибудь себе найдёт.

Ладно; решил проявить выдержку. Пусть перебесится, а завтра созвонимся – поговорим.

И ведь как знал, что нефиг с клиентками мутить! Так нет – не удержался, чёрт меня дери.

Спал я плохо; с утра направился прямиком к Кристине в «Виллу Висенте». Опоздал; вахтёр на пропускном пункте любезно сообщил, что хозяйка двести двадцать третьей рано утром уехала на работу – «с дочкой». Опрометчиво! Дура ты, Кристина; неужели никакого чувства самосохранения? Или оно так притупилось, пока ты жила у меня и всё было тихо-спокойно?

Я злился на Кристину тем больше, что понимал: злиться-то надо на себя. Отреагируй я вечером не так по-скотски на её предположение о беременности – никуда бы она не свалила. И я бы сейчас не метался, как дурень, по городу, проклиная свою принципиальность: тоже мне, ночевал один, характер выдерживал! Что, если я упустил своих девчонок, и с ними могло что-то случиться?

Я сказал «своих»? Это я оговорился от нервов. Особенно меня заколотило, когда я добрался до кафе и там узнал у девиц, что она так и не появилась.

Твою-то мать! Лунёвой и её новому любовничку предъявить нам с парнями из бюро, как мы ни старались, было совершенно нечего, кроме факта измены; и тем не менее, я направился туда, куда было проще всего – к Жене, параллельно позвонив приятелю, который у меня оставался в отделении, где я раньше работал. Он сразу сказал, что так быстро заявление о пропаже человека никто не примет – Кристина могла поехать с дочкой куда угодно и не обязана отвечать на звонки; однако обещал выполнить мою просьбу – в очередной раз просмотреть движения средств по счётам её муженька: переводы, транзакции, кому перечислял? Мы регулярно следили за этим – безуспешно: Сергей Эрдман был чист.

Мне уже не до церемоний. Вламываясь к Лунёвой, сразу трясу её за плечи – и вдруг ловлю мелькнувшую мысль о том, что это ведь плечи моей бывшей жены, самого близкого когда-то мне человека, после развода с которым я долго не мог залечить разбитое сердце; и вот сейчас я держусь за эти самые плечи и трясу её, как абсолютно чужого человека.

Кристина Эрдман в моих руках ощущалась не такой. А сразу как… как своя? Этого-то я, видно, и испугался. Уж слишком быстро меня затянуло. Никогда так не было. Думал – может, надо списывать на кризис среднего возраста; но – нет, сейчас именно то, что было с Кристиной, вспоминалось как самое настоящее.

И я уже недалёк был от того, чтобы насрать, чей ребёнок. Лишь бы нашлась, лишь бы была жива.

Почему ещё вчера это не было для меня так очевидно? Почему понадобился её уход и исчезновение? Я себе чуть руки до локтей не сгрыз с досады.

- Погоди, - лепечет Лунёва, которой я готов раскрыть все карты – что, возможно, совсем не в интересах дела, если я просто паникую и Кристина отыщется к вечеру, - я же тебе всё сказала про Эрдман! Откуда ты вообще её знаешь? Откуда тебе известно, что у меня роман с её мужем?