Дядя Коля - поп Попов - жить не может без футбола

— Немедленно к своему драндулету, Гаврила несчастная, иначе я за себя не отвечаю! У меня задание государственной важности! Жду тебя, Гаврила, через четыре с половиной минуты! — И Жорж Свинкин с подлинным достоинством, хотя и немного нервничая, удалился из негостеприимной избы.

У машины его догнал Гаврила, переодевшийся уже в свой обычный комбинезон, любезно распахнул дверцу кабины, но ничего не мог выговорить, кроме:

— Пр… пр… пр…

— Понимаю, понимаю, — снисходительно отозвался Жорж Свинкин, к которому вместе с ощущением сытости в желудке пришла в сердце крохотная долька доброты. — Прошу, ты хочешь сказать. Давно бы так. В кабине, пожалуй, всё-таки лучше. Везде у тебя грязь несусветная.

Вдруг тракторчонок быстро-быстро затарахтел, заскрипел, застучал, заповизгивал и рванулся вперёд. Гаврила восторженно ойкнул, бросился за ним следом, крикнув оторопевшему Жоржу Свинкину:

— Догоняйте, а то она укатится! А мне её не остановить! Она у меня с характером! Машина будущего! Самоходка!

Проклиная судьбу, Гаврилу и его тёщу, незадачливый поглотитель блинов со сметаной сначала бежал довольно неохотно, но потом сообразил, что на своей неуправляемой машине будущего Гаврила может укатить в леспромхоз один!

Но сколько бы и как бы ни старался Жорж Свинкин прибавить скорости, расстояние между ним и тракторчонком не уменьшалось, а всё заметнее увеличивалось, пока наконец своенравная машина не скрылась за поворотом.

Жорж Свинкин до того изнемог, что шёл уже не по прямой, а зигзагами, так как его от страшной усталости качало из стороны в сторону.

Лечь бы прямо на дорогу и уснуть…

Но вот чуткое левое ухо бескомандного тренера уловило тишину — тарахтение, скрипение, стукание и повизгивание не слышались более, но можно было различить голос Гаврилы:

— …е-е-е! …е-е-е-е!

Быстрее! Быстрее! А то этот самоходный, практически не управляемый драндулет будущего опять помчится вперёд, не обращая внимания на своего водителя.

Тракторчонок оказался сразу же за поворотом. Не мешкая, уже хорошо зная его характер, Жорж Свинкин взобрался на сиденье рядом с Гаврилой, спросил:

— Всегда она у тебя так вот?

— Всегда, всегда! — с гордостью отозвался Гаврила. — Поэтому никто на ней и не ездит. А я привык. Да вы не беспокойтесь, скоро, может быть, поедем.

— А доедем? Сегодня мы в леспромхоз попадём или нет?

— Всё может быть, — очень уж глубокомысленно произнес Гаврила, помолчал и повторил ещё более глубокомысленно: — Всё быть может… Зря вот вы тёщу мою дорогую напугали. Сейчас она на своем мотоцикле в милицию укатила. Очень она жаловаться любит!

— Пусть жалуется, — с презрением бросил Жорж Свинкин, но тут же мельком подумал, что ничего хорошего в этом для него не предвидится, и резко спросил: — Ну, если ты знал о безобразнейшем характере своего самоходного драндулета, то зачем ты меня взял с собой?

— Для компании, — охотно объяснил Гаврила, — одному-то мне до леспромхоза добираться — скука ведь смертная. А тут я беру попутчика, смотрю-наблюдаю-замечаю-запоминаю, как он мучится, мне и веселее. Я с вас даже денег не возьму за ваши страдания. Опять же будет что людям рассказать. А вас я как увидел, сразу сообразил, что весело прокатимся… Зря вот вы тёщу мою обидели. Это вам дорого обойдется. Глафира Сосипатровна — золотой человек, но ужасно вредный.

— Поедем мы или нет?!?!?!

— Обязаны, обязаны… Сейчас вот начнётся…

И точно — тут же тракторчонок с тарахтением, скрипением, стуканием и повизгиванием покатил вперёд, выбрасывая из трубочки клубики дыма.

В кабинке трясло ещё больше, чем в прицепе, дышать было трудно, но всё это уже мало беспокоило Жоржа Свинкина. И угрозы Гаврилы по поводу его тёщи — золотого, но вредного человека — на него не действовали. Он думал только о своей цели, о том, что должен попасть в леспромхоз и вернуться оттуда с этим негодяем Поповым Николаем.

Именно в этот момент тракторчонок зачихал, закашлял, задергался сильнее прежнего, подпрыгнул несколько раз и — заглох.

— Вот сейчас она надолго, — с уважением произнес Гаврила. — Всего каких-то километриков десять до леспромхоза осталось. Не так уж много.

«Не так уж много, — уныло подумал Жорж Свинкин, — не так уж и плохо… Хорошо еще, что тарахтелка эта не взорвалась!» А вслух он поинтересовался:

— В школе ты двоечником был?

— А что, заметно? — приятно удивился Гаврила.

— Сразу видно. Что делать будем?

— Лично я никогда ничего не делаю. Просто жду. Рано или поздно она всё равно покатится. И вам нервничать не советую. Деваться вам некуда. Такого грязного вас ни в одну машину никто не пустит. А я могу к тёще вернуться. Скоро она как раз из милиции приедет.

Они посидели ещё немного и вылезли из кабинки, чтобы размяться и подышать свежим воздухом. Жорж Свинкин тут же пожалел об этом, ибо тракторчонок сначала довольно быстро покатился вперёд и лишь затем начал тарахтеть, скрипеть, стучать и повизгивать.

— Что я говорил?! — восторженно закричал Гаврила. — Не машина, а чудо двадцатого века! Теперь её не догнать! Она сама скорости переключила!

— Убить тебя мало, — глухо сказал Жорж Свинкин. — В кого ты ленивый такой?