Дядя Ник и варьете

Наконец мы добрались до уборной и заперли дверь; карлики быстро обменялись костюмами и сменили грим; мне пришлось помочь Барни с ходулями, — он их ненавидел и боялся, — а дядя Ник чуть подправил на нем грим Рам Дасса. На часах было уже без пяти минут девять, как вдруг выяснилось, что Барни, трясущийся, почти в истерике, доставил нам новые хлопоты: он приволок огромный узел, который хотел взять с собой.

— Это невозможно, — сказал я дяде Нику. — Что мы будем делать с таким мешком? И кто понесет его? Барни не может… ему надо справляться с ходулями. Я тоже не могу — мне надо его поддерживать.

— Да, конечно, мешок останется здесь.

— О! Мис’Оллантон, мис’Хернкасл, — завизжал Барни. — Все мои вещи… мои ценности…

— Заткнись ты, жалкая тварь, — свирепо прикрикнул дядя. — Мы из кожи вон лезем, чтобы помочь тебе.

Разрешите мне кое-что предложить, — сказал Тьюби, одетый индийским карликом. — Пусть Барни отберет самые нужные вещи, мы сделаем сверток поменьше, и он понесет его под одеждой.

— Правильно. Займитесь этим, вы оба.

Дядя поглядел на меня.

— Еще одно, Ричард. По дороге во Флитвуд выполняй все, что скажет Стэн. Стэн знает, что делать. Договорились? Ну, желаю удачи, малыш. Я тебе этого не забуду. Ты точно помнишь, что надо делать во Флитвуде? Поторопитесь со своим свертком, ребята. И ради бога, Барни, постарайся держать себя в руках. Да, малыш, я спущусь вместе с вами. Это прибавит толкотни и сутолоки.

Когда мы вышли, то Барни — дрожащего и нетвердо стоявшего на своих ходулях — с одной стороны поддерживал я, а с другой — дядя Ник, выглядевший очень величественно в одеянии индийского мага; мы чуть ли не на руках донесли его до машины, дверцы которой уже открыл Стэн, почтительный и важный одновременно.

— Для меня было большой честью и удовольствием, доктор Дасс! — восторженно выкрикивал дядя, пока я заталкивал обеспамятовавшего Барни на заднее сиденье и усаживался рядом. Теперь дядя Ник сам держал дверь, загораживая нас от постороннего глаза, пока Стэн садился за руль.

— Надеюсь, что мы еще встретимся, доктор Дасс! — воскликнул дядя Ник, захлопнул дверцу, и мы укатили. На наше счастье смеркалось быстро. Иначе нам вряд ли удалось бы скрыть подмену: Барни был чуть ли не в беспамятстве. Только мы двинулись, как мне, к моему ужасу, послышалось, что кто-то крикнул: «Стой!», но я не был уверен, да и Стэн Браун был не из тех, кого можно так просто остановить.

Мы ехали довольно быстро, но не настолько, чтобы привлекать внимание, и свернули не к Северному пляжу, на дорогу во Флитвуд, а к Южному.

— Вы не ошиблись дорогой? — спросил я.

— Нет, друг, все рассчитано, — ответил он. — Поспешишь, так угодим в каталажку. Я знаю, что делаю.

Где-то на краю города, за Южным пляжем, он подвез нас к гаражу. Это было большое, плохо освещенное здание, там стояло с полдюжины машин.

— Вылезай. Пересадка, — крикнул он, когда мы остановились. И, выйдя, обратился к кому-то невидимому: — Все в порядке, Чарли, это я, Стэн. Я возьму маленького «туриста».

Я не вывел, а просто выволок Барни из машины.

— Почему вы привезли нас сюда, Стэн?

— Сменим машину, сменим платье и станем другими людьми. Уж мы-то с ним наверняка… А ты можешь надеть большую кепку, где она у меня тут? Смотрите, шофера больше нет. Он снял свою форменную куртку. — Помоги ему принять обычный вид. И если он таков, как я думаю, то устроится сзади, на полу. Значит, вместо двух знатных особ и шофера в большой машине мы теперь просто двое ребят — в маленькой. Я ведь Стэн Осторожный, хотя ты этого, может, и не подозреваешь. А до Флитвуда всего десять миль, и сейчас темнеет с каждой минутой.

Мне и тут пришлось помочь Барни переодеться и снять грим. Когда я вынул его из ходуль, то подумал, что ему придется ехать в Голландию босым, но в свертке оказались домашние туфли. Бороду, тюрбан и сапоги я завернул в халат и засунул в багажник. Барни сел сзади на пол и исчез. А я устроился на переднем сиденье и стал ждать Стэна, которому надо было потолковать с невидимым Чарли. Около десяти часов мы выехали из гаража, а в половине одиннадцатого были уже около «Флоры» во Флитвуде. Стэн выгрузил нас с Барни и заявил, что ему надо повидать приятеля и что за мной он приедет сразу после одиннадцати.

Капитан Фрилер оказался толстым, широкозадым коротышкой. Я таких сроду не встречал. Он с презрением взглянул на Барни с его узелком и велел одному из матросов присмотреть за ним. Я попрощался с Барни и последовал за капитаном в каюту, где передал ему четыре пятифунтовых банкноты, которые мне дал дядя Ник.

При виде денег капитан Фрилер покрутил носом.

— Я надеялся получить ваши прекрасные английские соверены.

— Вы можете получить их утром в банке, капитан, — сказал я. — Когда вы отплываете?

— Только днем. Так что последую вашему совету и схожу в банк.

— Пожалуйста, спрячьте Барни, карлика.

— Конечно, конечно. Его никто не увидит. А в Роттердаме его встретят, да? Это все организовано? Тогда выпьем.

От голландского шнапса меня так и передернуло.

— Слишком крепко?