Дядя самых честных правил 4 (СИ)

Ага, вот! За сараем, шагах в двадцати от нас засели двое опричников. Кижа видно не было, а Таня не доставала эту парочку. Ерунда, сам с ними справлюсь.

Перебежав к дальнему концу сеновала, я осторожно выглянул из-за угла. Вот он, красавец, — ждёт меня, только с другой стороны. Руки опричник держал перед собой с готовыми сорваться с пальцев заклятиями. А мощность-то у него немаленькая! Попади одна из его заготовок в меня — и пепла бы не осталось.

Медленно, стараясь не издать ни звука, я вытащил из ножен шпагу. По светящемуся лезвию бежали коротенькие искрящиеся вспышки. Ну-ка, угостим дорогого гостя! Взбодрив Анубиса, я создал на кончике клинка связку из Знаков и швырнул в противника.

Коротко свистнув, эфирная сеть оплела опричника липкой паутиной. Дико заорав, он замахал руками и принялся шлёпать себя ладонями по телу, пытаясь сбить жгучие нити. Я не стал дожидаться, пока он разберётся с моей магией. В три быстрых шага подскочил к нему и со всей силой рубанул наискось.

Кровь брызнула мне на лицо. Опричник закричал, забулькал горлом и стал падать навзничь. Заклятия, что он держал на пальцах, освободились от контроля и перекинулись на своего создателя. В одну секунду его охватили языки синего пламени, и на землю он рухнул уже мёртвым.

— Убью!

Второй опричник выскочил на меня, подняв руку для броска заклинанием. Не успел он сделать и шага, как на него с крыши обрушился рыжий комок ярости и набор из восемнадцати бритвенно острых когтей. Упал на голову и располосовал скальп на длинные полоски кожи. Задние лапы ударили по лицу, вспарывая кожу и оставляя кровавые полосы ото лба до подбородка.

— А-а-а!

Опричник схватился за лицо и замотал головой, пытаясь сбросить Мурзилку. Я прыгнул на него и с размаху вогнал шпагу в живот. Сложившись пополам, он упал на землю и затих. А Мурзилка, довольный выходкой, уселся рядом и принялся умывать морду лапкой. На свою жертву он косился так, будто собирался её немедленно сожрать, вот только наведёт марафет.

— Даже не думай, — погрозил я коту пальцем. — Печёнки потом получишь, а людей жрать не смей.

Мурзилка посмотрел на меня взглядом оскорблённой королевы, отвернулся и гордо удалился. А я снова раскинул «ловчую сеть» в поисках врагов.

Последний противник нашёлся быстро: возле правого крыла особняка сражались Киж и маг-опричник. Ну, как сражались — получилась битва безрукого с безногим. Киж пытался зарубить опричника палашом, а тот засыпал мертвеца какими-то простенькими заклятиями. Прозрачные эфирные нити опутывали Кижа будто паутина, и он двигался медленно, как сонная муха под водой. Он не успевал достать мага, а маг не мог прекратить колдовать и убежать.

Моя помощь не потребовалась. Киж выгнал мага на открытое пространство, и тот тут же получил в грудь заряд из «огнебоя». Таня своё дело знала чётко и отработала на пять с плюсом.

* * *

«Ловчая сеть» не нашла больше ни единого врага. Я отправил Кижа проверить Ваську, а сам пошёл к щиту, накрывавшему особняк. За него «ловчая сеть» проникнуть не могла, окна пялились в пространство темнотой, и не было видно ни единого движения. Они там живые вообще?

Пару минут я кричал, что опасности больше нет, но никто не отозвался. Никогда не видел такого мощного щита! Даже не подозревал, что можно сделать его таким плотным, будто каменная стена, и обжигающим даже при лёгком прикосновении. Сильна Марья Алексевна, ничего не скажешь. Но мне как прикажете достучаться на ту сторону?

Я топтался перед щитом, не зная, что предпринять. Не припомню, чтобы в литературе упоминалась подобная возможность, кроме как сломать чужой щит. Но его я буду долбить до морковкина заговенья, если вообще смогу повредить такой эфирный конструкт.

Анубис долго наблюдал за моими размышлениями, но в конце концов не выдержал. Обвил руку протуберанцем силы и толкнул вперёд. Моя ладонь впечаталась в щит, и я зашипел от боли — преграда обожгла кожу, будто я схватился за раскалённую сковороду. Но идею Таланта я понял: отрешился от боли, закрыл глаза и позвал.

И тут же почувствовал с той стороны слабый отклик. Марья Алексевна! Это я, Костя. Снимите щит, нет уже никакой опасности.

В ответ я будто услышал вздох облегчения. Щит задрожал, пошёл волнами и с хлопком растаял. В лицо дунул эфирный ветер и тут же пропал. Есть! Получилось. Путь был свободен, и я кинулся к дому.

* * *

На входе меня встретил орк-опричник Куприян. Голова перевязана тряпицей, кожа бледно-зелёная, рука сжимает огнебой.

— Константин Платонович! — он коротко поклонился. — Очень рад, что вы целы, уж и не чаяли вас увидеть.

— Докладывай обстановку. Все живы?

Куприян кивнул:

— Живы. Только раненых пятеро. И Марья Алексевна очень плоха, боюсь до вечера не протянет.

— Где она?

Орк провёл меня через гостиную, где устроили лазарет. На диванах и матрасах на полу лежали мои опричники, большинство спали или лежали в забытьи. Только Светлячок, ухаживающая за ранеными, была на ногах и устало улыбнулась мне.

Задерживаться там я не стал и на ходу спросил:

— Лекарь среди вас есть?

Куприян покачал головой.