Дядя самых честных правил 4

По обрыву подняться никто не сможет, а вот с другой стороны потребуются все силы. Нам теперь главное — удержаться, про осмысленную атаку чужой артиллерии и речи нет.

— Господин капитан!

Ко мне подбежал Саблин. Глаза у него были навыкате, а лицо заливал пот.

— Клевцова убили! Я в одиночку щит не смогу…

— Сможешь! — гаркнул я на него. — Держать щит! А ну, к орудию, головой за него отвечаешь! Понял? Кроме нас некому, не удержишь, так всех перебьют. Бегом, Саблин, пруссаки сейчас попрут!

Пруссаки и правда собрались под прикрытием бруствера, и оттуда долго доносились крики. Кажется, офицер требовал взять нашу батарею. Да механическую дуру вам на воротник! Не дождётесь, поганцы.

— Auf den großen Friedrich!

Крича на ходу, они кинулись на нас в штыковую атаку. Бегом, по телам своих убитых, прямо на мой треножник. А с оставленных шуваловцами редутов на нас посыпались заклятья.

— Батарея, огонь! Все разом! Пли!

Мы ответили все вместе. Треножник ударил по пехоте, дымя пятью стволами. Пушки вдарили гранатами по редуту, за которым укрылись маги. А я зашвырнул пару-тройку «молотов», взрывами поднимая в воздух столбы земли.

Прапорщики стонали, орали, падали на колени, но держали щиты. Слава богу, основной удар магией пришёлся на треножник — у него имелась своя защита, подпитываемая от Печатей, скрытых в хрустальной призме. Пригодился запас, взятый из дома!

Свой щит я растянул на все орудия и приказал Анубису лить в него весь доступный эфир. Я разрешил не давать мне энергии на «молоты», но держать, держать защиту, прикрикнув на свой Талант, как чуть раньше на Саблина.

И мы выдержали. Даже «огнебои» на треножнике не выгорели. Пруссаки, оставшиеся в живых, откатились и притихли. Маги получили наши гранаты и тоже замолчали.

— Сидоров!

— Я, вашбродь!

— Убитые, раненые есть?

— Прапорщика Клевцова, да трёх фейрверкеров побило, остальные целёхоньки.

— «Близнят» рядом с телегой поставь, на всякий случай.

Ответить Сидоров не успел. Эфир дрогнул, будто вода в луже от поступи гиганта. Рябь, выворачивающая желудок, прокатилась через батарею. Заставляя людей и орков падать, кричать и хвататься за голову.

Маги! Я всем нутром почувствовал, как где-то рядом три Таланта открыли дверь в бездну. Эфир исказился, принимая невиданное количество силы. А в следующий момент я увидел зелёный «метеор».

Что-то гадкое и убийственное, похожее на комету, обрушилось на батарею. Зелёный огонь, жидкий и густой, как нефть, залил редут и накинулся на людей. Меня обволокла нестерпимая зелень, ослепила, вошла в горло вместе с вдохом и начала сжигать изнутри.

Глава 8 Гвоздь

Защитная татуировка на груди полыхнула морозом, отгоняя колдовской жар. А следом наружу рванулся Анубис, в диком бешенстве от нападения зелёной гадости. Через пальцы, кожу, вместе с выдыхаемым воздухом из меня потёк эфир. Щит, не лопнувший, а сдувшийся, будто проколотый шарик, начал раздуваться. Зелёная дрянь отшатнулась, покатилась прочь и выплеснулась за пределы редута. Вот только для моей батареи было поздно.

Возле пушек лежали мёртвые. С искажёнными от муки лицами, скрюченными руками и раскрытыми в последнем крике ртами. Все как один убитые зелёной хмарью. Я окинул взглядом погибшую батарею, всё больше впадая в ярость. Ух, найду, кто это сделал, и порежу. На ленточки для бескозырок!

— Мяу!

Мурзилка, весь бой прятавшийся у денщика за пазухой, стоял у моих ног и требовательно мяучил. Кот отбежал к лежащему Ваське, потрогал его лапой и снова мяукнул. Живой? Не теряя ни секунды, я кинулся к нему.

К счастью, зелёная дрянь не оставляла последствий. Никакого вторичного отравления я не чувствовал. Так что через несколько минут я уже привёл в чувство и Ваську, и Сидорова, лежавшего рядом.

— Вашбродь, — губы унтера тряслись от обиды, — да как же это? Почитай, всех одним махом положили…

— Соберись, — я ткнул его кулаком в плечо, — теперь батарея только на нас.

— Мяу!

Кот зыркнул на меня зелёными глазищами и побежал к одной из пушек. Там-то мы и нашли последнего выжившего — прапорщика Саблина. Парня ранило в плечо, он потерял сознание, но продолжал держать щит вокруг орудия до последнего. Унтер и Васька оттащили его в безопасный угол, уложили на шинель и перевязали. На мой взгляд, раз выжил в такой мясорубке, значит, будет жить до старости.

Осторожно, стараясь не показываться на глаза пруссакам, я обошёл редут по кругу, осматривая обстановку. Ничего хорошего там не было: пруссаки заняли наш холм, подтянули артиллерию, магов и долбили позиции Румянцева. А пехота пыталась перебраться через овраг и взять русские полки в штыки. Поганая ситуация! К тому же через сгоревшую деревню противник собирался зайти во фланг нашей армии. Если я не ошибся, даже полубатарея Корсакова вступила в бой, лупя по войскам Фридриха.