Дядя самых честных правил 6

— Нет, мой дорогой, я сомневаюсь в ваших умственных способностях. Ежели вы не знаете, что незнакомым людям положено представиться, прежде чем начать разговор, вы могли превратно понять нашего монарха. Вдруг он хвалил меня, а вам послышалось незнамо что? Вы сейчас арестуете меня, потом вскроется ошибка и вас накажут. Тем более, — я улыбнулся, — вы же не офицер гвардии, не официальное лицо и даже не российский подданный. У вас нет права производить аресты.

Лицо дворянчика стало по цвету напоминать варёную свёклу.

— Да как вы сметь! Я есть служить император Пётр Фёдорович!

Боковым зрением я заметил, что в таверну вернулся Киж. Но не подошёл ко мне, а проскользнул вдоль стены и занял позицию недалеко от стола цвергов. Почувствовав растущее напряжение, купец и приказчик суетливо бросили ложки и сбежали на улицу, а хозяин вместе со слугами исчез в подсобных помещениях.

— Прекратите кричать, когда разговариваете с дворянином. Езжайте в свою Голштинию и там арестовывайте кого угодно. А здесь Россия, и не вам приказывать русским дворянам.

Цверг схватился за рукоять шпаги, а глаза налились кровью. И тут же его спутники принялись вставать из-за стола.

— Сударь Урусов, — подал голос голштинский офицер, — прекратить шутить и отдать шпагу, вы есть арестованы.

— А, так это у вас приказ об аресте? Извольте предъявить.

— Я есть дер капитан голштинского полка…

— И вы идите туда же, — я указал ему направление, — в вашу Голштинию.

— Что же, — офицер довольно осклабился, — если не хотите по-хорошему, мы заставим вас силой.

Загремев стульями, цверги двинулись в мою сторону. Охранники-разумовцы встали, положив руки на оружие. Киж с довольным лицом сделал шаг в сторону, выбирая лучшую позицию, и поднял руку.

— Сдайтесь, Урусов, — голштинец ухмыльнулся, чувствуя за собой силу и радуясь неожиданной удаче, — или мы доставим вас императору по частям. И вашу спутницу мы…

— А за это руки отрежу, — пообещал я и переместил шпагу левой рукой, — сначала тебе, потом остальным.

Мои слова стали последней каплей, и у веснушчатого цверга «сорвало клапан».

— А-а-а! — заорал он и выдернул клинок из ножен.

Резкий замах, и шпага полетела мне в голову синеватым росчерком.

* * *

Бух!

«Громобой» из кобуры я выхватил вместе со взмахом шпаги. И, не целясь, выстрелил в лицо озверевшему дворянчику. Его тело отбросило, будто шар для боулинга, снося по дороге стулья и столы.

Остальные цверги заорали и бросились на меня толпой, выхватывая на бегу оружие. Только офицер вынул из-за пояса пистоль и попытался прицелиться в меня.

Бух!

Протез Кижа выплюнул иссиня-белую вспышку, и офицер рухнул как подкошенный.

— Убейте Урусова! — заорал второй голштинец.

Он развернулся к Кижу и вскинул руки.

В нос ударил едкий перегар эфира, а мертвеца страшным ударом выкинуло из трактира, вместе со стенкой, у которой он стоял. Маг! Чёртов маг!

Хвататься за Нервного принца было некогда — на меня навалились четверо дворян, весьма ловко орудующих шпагами. Если бы не люди Разумовского, меня бы уже истыкали, как подушечку для иголок. К счастью, они вовремя кинулись на помощь, и мы вместе отбивались от бешеных цвергов.

— Feuer im Loch! — заорал офицер.

Цверги тут же отскочили в стороны. А чёртов маг швырнул огненный всполох.

* * *

Идиот! Придурок! Тупица! Как он только додумался использовать подобное заклятье в закрытом помещении? Это надо кисель вместо мозгов иметь, чтобы сотворить подобное.

Я успел прикрыться зачарованной шпагой, и только это спасло от сожжения на месте. Но отдача от заклинания вышвырнула меня через окно на улицу и прокатила по земле десяток шагов. А вот остальным, кто был в трактире, повезло меньше. Люди Разумовского и двое цвергов сгорели на месте, превратившись в живые факелы. Сам маг и два оставшихся дворянчика пострадали меньше — они успели выбежать, сбивая на себе пламя руками и скидывая дымящуюся одежду.

— Вы в порядке?

Появившийся рядом Киж подхватил меня под мышки и привёл в вертикальное положение. Хлопнул ладонью по животу и плечам, гася тлеющую материю, и потянул прочь от трактира, который охватывал разгорающийся пожар.

— Нормально.

— Быстрее, уходите!

Он толкнул меня прочь, закрывая собой от мага и поднимая руку, чтобы выстрелить. Но тут же получил в грудь удар заклятьем и покатился по земле.

Маг-цверг в одной рубашке без камзола стоял напротив меня шагах в десяти и творил следующее заклятье. Даже с «неправильным» Анубисом я бы легко разделался с этим неумёхой, но сейчас у меня не было и куцего таланта. Единственное, что я мог противопоставить чужой магии, был middle wand.

Нервный принц, чудесное изделие неизвестного мастера, не создавался для столкновений с Талантами. Но так уж вышло, что жезл обладал собственным характером, злым и нервным, а ещё он совершенно не терпел природную магию. Если вычесть из этого нехватку времени на рисование Знаков, умножить на неопытность врага и добавить несколько хитрых приёмов, у меня появлялись некоторые шансы.