Дядя самых честных правил 6

Да, мебели в гостиной понадобится срочный ремонт. Впрочем, и самой комнате тоже. Марья Алексевна и Лукиан так увлеклись разборками, что устроили вначале пожар, сами же его потушили вихрями эфира, а затем расколошматили всё, что осталось. Пожалуй, придётся заказать новый диван и буфет — эти даже на помойку вынести стыдно.

— Перестань, Марья! Каюсь, виноват перед тобой. Хочешь, виру тебе заплачу за обиду?

— Заплатит он, богатей нашёлся. Ты почто мальчика не предупредил? А если б он сгорел? Да я бы тебя своими руками придушила!

— Ты осторожней со словами, Марья. Некроманту нельзя уг…

— Ах, нельзя⁈ Да плевать мне, некрот ты или кто! Я за Костеньку харю твою наглую на две части разорву, понял? Учитель нашёлся, тоже мне.

— Да с твоим Костей не угадаешь, что ему давать. Сколько он времени после правильной инициации молчал? Я уж думал, Талант от него вовсе ушёл. Кто же знал, что он так прыгнет?

— А ты думать должен, а не на случай полагаться! Зачем тебе голова дурная дадена?

— Думать? Я столько веков учу, ни разу такого не было.

— Значит, плохо учишь. Коли ты не справляешься, я Костю в ученики возьму. А ты езжай обратно на свои Соловки, да молись, чтобы тебя за старые делишки за хвост не взяли.

— Что⁈

Эфирное поле скачком увеличило напряжение.

— На моего ученика покушаешься, старая?

— Старая⁈ Это я старая? Сейчас я покажу тебе, какая я старая! Сейчас…

Особняк вздрогнул от подвала, с запертым «Божедомским вертепом», до флюгера на крыше. Что-то страшно заскрипело, застонали балки между этажами, а за моей спиной послышался звон посуды, вывалившейся из шкафов.

Тут я не выдержал. Это мой дом, между прочим! И я не позволю двум спятившим от взаимных претензий магам разносить его.

Со всей силой я толкнул двери в гостиную, заставляя их с грохотом распахнуться. Анубис, тоже возмущённый происходящим, вышел на рабочий режим и окружил меня вихрем эфира.

— Прекратить безобразие!

От моего крика, усиленного Анубисом, задрожали несколько уцелевших стёкол в окнах. Марья Алексевна и Лукиан обернулись и уставились на меня удивлёнными глазами.

— Уважаемые Марья Алексевна и отец Лукиан.

Пока я говорил, Анубис продолжал качать эфир по всему диапазону, нагнетая давление на заигравшихся магов.

— Моя усадьба не место для подобных выходок. Если вы забыли, то я напомню: здесь находится ребёнок, а также беззащитные перед магией люди. Подвергая их опасности, вы рискуете в первую очередь моей дружбой. Вы должны были подумать, прежде чем творить безответственное колдовство.

Под моим возмущённым взглядом оба бузотёра покраснели и потупились, будто нашкодившие дети.

— Желаете устраивать разборки? Отлично! Идите на улицу, подальше от усадьбы, и там ругайтесь сколько хотите. И не забудьте поставить магические щиты, чтобы оградить от своих действий остальных.

Я рукой указал на дверь в прихожую.

— Идите! Давайте, давайте, все разборки подальше от дома. Мне ещё жить тут, между прочим.

Прежде чем они опомнились, я вытолкал их в прихожую, а затем и на крыльцо. С хлопком закрыл за ними дверь и, разъярённый, вернулся в гостиную. Нет, ну вы посмотрите, что наделали! Мебель в щепки, вазы и прочая посуда вдребезги, на полу, стенах и потолке чёрные разводы копоти.

— Костенька…

В дверях стояла Настасья Филипповна. Ничуть не напуганная, а скорее раздосадованная.

— Ты их в дождь, что ли, выгнал?

— Не знаю. Не заметил, какая там погода.

— Ох, — ключница вздохнула, — как в старые добрые времена, при Василии Фёдоровиче. Он тоже, бывало, как разозлится, как начнёт гневаться, так хоть в подвале прячься. Один раз целый сервиз на тридцать персон расколотил и вазу китайскую. Жалел потом, да только поздно уже было.

Я осуждающе покачал головой. Совершенно не понимаю такой несдержанности у владеющих Талантом. Полная безответственность и наплевательское отношение к последствиям. И после этого они будут ещё мне что-то говорить про мой низкий контроль над силой.

— А что, уже всё? — в гостиную заглянула Ксюшка и поморщилась. — Так магией навоняли, даже у меня в комнате чувствуется. Дядя Костя, а дом ещё трястись будет? Я рисовать хотела, а от тряски краски разливаются.

— Не будет, милая. Можешь спокойно рисовать, я лично прослежу, чтобы тебе не мешали.

* * *

Драки на улице так и не случилось. Где-то через полчаса виновники разгрома постучали ко мне в кабинет. И Марья Алексевна, и Лукиан выглядели смущёнными, будто сами от себя не ожидали такой выходки.

— Я вас слушаю.

— Погорячились, — Лукиан развёл руками, — словно затмение какое-то нашло.

— Не серчай, Костя, — Марья Алексевна виновато улыбнулась. — Ей-богу, самой стыдно. Как девчонка себя вела, ничего не видела и не слышала.

— И что прикажете с вами делать? — я вздохнул и обвёл их взглядом. — Если вы завтра опять сцепитесь? Водой вас разливать? Взрослые люди, а ругаетесь как дети.

— Не сцепимся, — пробасил Лукиан, — мы уже порешали всё.

— Вместе тебя учить станем.

— Ты у нас уникум. Будет у тебя два наставника.

— А за гостиную не переживай, — княгиня улыбнулась, — завтра же в Муром посыльного за мебелью отправлю.