Дядя самых честных правил 7

Я подошёл к комоду и принялся разглядывать потемневшую от времени пластинку. Надпись шла на ней вертикально, столбиком, а буквы были совершенно незнакомые. Интересно бы скопировать их, а потом найти специалиста по восточным языкам и перевести.

Во мне насмешливо фыркнул Анубис. Талант вынырнул из глубины, посмотрел на пайцзу моими глазами, и тут же буквы странного алфавита сложились в осмысленный текст.

«Повелением Вечного неба. Указ хана Узбека. Человек, который не покорится, виновен и должен умереть»

Вот те на! Это вовсе не пайцза сотника, а обычный указ, да ещё и гораздо более позднего времени. Похоже, легенда уважаемого хозяина — выдумка от первого до последнего слова. Но я не стал говорить этого вслух, а поблагодарил за возможность увидеть старинную вещь и сел обратно за стол.

В комнату вошёл старик-слуга и что-то сказал по огрски.

— Ай, Иван абый, извините, но приехал человек по торговым делам.

— Всё понимаю, Назир абый, — я приложил правую руку к сердцу, — не нужно извинений. Спасибо за ужин, за чай, за интересный разговор. Мы ляжем спать, чтобы не мешать вашим делам.

Пока мы с ним расшаркивались, в столовую вошёл орк в дорожной купеческой одежде. Я только моргнул от удивления. Ванька, Щербатов! Ты смотри, как изменился — заматерел, округлился, ходит важно. А глаза всё такие же хитрые, как и при первой нашей встрече.

Ванька поздоровался с хозяином, что-то сказал ему по-огрски и только потом соизволил обернуться к нам. И тут же выпучил глаза, узнав меня без каких-либо сложностей. Вот тебе и накладная борода!

Глава 2 Мертвец

Надо отдать должное, Ванька и слова лишнего не сказал. Поздоровался со мной, представился и переключился на Баязитова. А мы с Васькой пошли за слугой в выделенные нам комнаты. Я даже успел немного подремать, прежде чем в дверь тихо постучали.

— Константин Платонович, — послышался громкий шёпот, — это я, Иван Щербатов.

— Входи, не заперто.

Бывший коробейник втёк в маленькую комнату, будто ртуть, и запер дверь.

— Как я рад вас видеть, Константин Платонович, в добром здравии! А говорили, будто вас в ссылку отправили.

— Кто говорит?

— Да всякие. Вроде видели, как вас по Сибирскому тракту повезли в кандалах. Брешут, небось?

— А сам как думаешь?

В полумраке хитро блеснули глаза орка.

— Я мыслю, бежали вы, Константин Платонович. Чай, с фальшивой бородой в огрской слободе вы не от барской блажи прячетесь.

— Ну садись тогда, — я хлопнул по постели рядом с собой, — раз такой умный, поговорим.

— Да я постою, мне привычно, — Ванька расплылся в улыбке. — Меня ноги кормят, сиднем пусть чиновники да генералы сидят.

— Ну смотри, как хочешь. А чего в Казань занесло? Вот уж не ожидал тебя здесь увидеть.

— Так вашими же молитвами, Константин Платонович. Муромское огниво в Бухару и Индию продаю. С Назиром Абдуллаевичем уже вторую партию отправлять буду. Первую чуть ли не с руками отрывали, так понравилась.

Ты смотри, каков делец! Настоящий гений, поднявшийся из самых низов до международной торговли пробился.

— Константин Платонович, — Ванька наклонился ко мне и перешёл на самый тихий шёпот: — Может, я вам помогу до вашего имения добраться?

Я отрицательно покачал головой. Бывший коробейник понял это по-своему и быстро-быстро зашептал:

— Не сомневайтесь, Константин Платонович, довезу в целости и сохранности. Ежели вас опять в ссылку, не дай бог, отправят, так и мне разорение наступит. Я добро по гроб жизни помнить буду — если бы не вы, так я до сих пор бусы по деревням носил бы. Благодетель…

Подняв ладонь, я остановил его болтовню и тихо сказал:

— Петербург.

Ванька на секунду задумался и кивнул.

— И туда можно. Только не быстро, у меня лошадки похуже ваших будут, но доставлю с гарантией. Вы пока у Назира оставайтесь, а я за вами заеду. Документики ещё вам выправлю, на всякий случай. Не беспокойтесь, со мной как у бога за пазухой доедете!

* * *

Утром я предложил огру-купцу купить коня, на котором мы приехали в Казань. Исправил «хромой» сустав и попросил за него четыреста рублей.

— Дорого, — огр цокнул языком. — Старый уже, шкура натянута плохая, задние ноги скрипят. Сто.

— Уважаемый Назир, ты ещё не проснулся и плохо его посмотрел. Скрипит? Капля масла, и он будет как новенький. Я сам готов смазать ему суставы, чтобы не причинять тебе беспокойство. Триста пятьдесят.

— Ай, Иван абый! Совсем дорого! Сто пятьдесят — только ради нашего знакомства, да будет благословен тот день, когда ты вошёл в мой дом.

— Назир абый, это же не тягловый конь, а настоящий скакун. Поменяешь шкуру, возьмёшь дорогое седло и будешь ездить, как настоящий хан. Видит бог, только ради тебя — триста двадцать.

— Без ножа режешь! Сто семьдесят!

Мы почти час с ним препирались, то ругаясь, то хлопая друг друга по плечам, как братья. В конце концов огр предложил:

— Иван абый, честное слово, больше дать не могу, нет сейчас свободных денег. Ты вчера, помнишь, пайцзу смотрел? Хочешь, я тебе такую медную дам? А ты мне за сто пятьдесят коня уступишь?