Дядя самых честных правил 7

Что-то всё слишком гладко идёт, на мой вкус. Да, император мечется и не решается пойти на столкновение. Скорее всего, Екатерина сможет добиться его отречения и арестовать без боя. Но что там с третьей силой, старыми родами, устроившими нападение на Петергоф? Не думаю, что они остановятся и примут всё как есть. А кто у нас сейчас слабое звено? Уж не наследник ли? Так что требовалось срочно прикрыть это направление, ну и решить ещё один вопрос, пока в столице нет лишних глаз.

Ветер оказался попутным, и уже в девять часов утра я сошёл на берег и прямиком отправился в Зимний дворец. После отъезда Екатерины здесь оставались рота гвардейцев, несущих караулы, немногочисленная челядь да посаженные под арест сановники.

Будете смеяться, но мне снова пришлось встретиться с Талызиным. Только не адмиралом, а его племянником Александром, подпоручиком Семёновского полка. Он командовал охранявшей дворец ротой и оказался страшно рад меня видеть.

— Константин Платонович, какое счастье, что вы приехали! А я уж думал, так и просижу здесь в одиночестве, пока другие воюют. Какие новости? Что происходит? Где Екатерина Алексеевна? До нас вообще никаких вестей не доходит.

— Простите, Александр Фёдорович, ничем не могу вас утешить. Сам едва вернулся из Кронштадта и не знаю обстановки. Думал, вы мне что-то расскажете.

— Увы, — он развёл руками, — мы тут в полном неведении.

Я немного слукавил. Таня с Сашкой регулярно слали сообщения — выступив достаточно поздно, Екатерина с гвардией остановилась на ночёвку где-то под Стрельней. И до сих пор ещё оставались там, раздражая меня своей медлительностью. Впрочем, чего ожидать от гвардии, давно уже не сражавшейся как следует? Но я не стал рассказывать всего этого Талызину. Мало ли кому он сболтнёт, даже не нарочно.

— Александр Фёдорович, я здесь по важному делу. Скажите, труп Шувалова выдали родственникам?

— Ммм… Дайте вспомнить, — он поморщился и задумчиво уставился вверх. — Нет, кажется, нет. А зачем вам, Константин Платонович?

Я поманил его жестом, чтобы он наклонился ко мне, и шёпотом сказал:

— Необходимо проверить, не напал ли он на Екатерину Алексеевну под действием ментальной магии. Может статься, его зачаровали и заставили это сделать.

— Ах вот оно что! — также шёпотом ответил Талызин и покачал головой. — Никогда бы не подумал, что такое возможно.

— Только прошу, т-с-с! Никому!

— Ни единого слова, Константин Платонович, буду нем как рыба. Сейчас, погодите минутку, я найду, кто уносил тело.

Он и правда быстро справился. Нашёл двух дворцовых слуг, которые оттаскивали покойного Шувалова в подвал и укладывали на ледник.

— Константин Платонович, я вам обязательно нужен при осмотре тела? Не хотелось бы оставить моих молодцев без присмотра.

Судя по его взгляду, Талызин просто не хотел смотреть на труп и искал благовидный предлог, чтобы не ходить со мной.

— Не беспокойтесь, Александр Фёдорович, я справлюсь сам. — От моих слов на лице подпоручика появилось облегчение. — А вы не могли бы подыскать лошадь? Мне потом ехать по делам дальше, а не на чем.

— Легче лёгкого, Константин Платонович. Не успеете вернуться, а конь уже будет ждать вас.

* * *

Слуги проводили меня в ледник, но заходить внутрь не спешили. Было видно, что безголовое тело бывшего начальника Тайной канцелярии внушает им панический ужас.

— Холодно здесь. Ты, — я указал на одного из них, — бегом на кухню, приготовь мне горячий чай. А ты найди перо и бумагу, чтобы написать протокол.

Судя по звукам шагов, донёсшихся из тёмного коридора, они бегом понеслись из страшного места. Я ухмыльнулся, плотно закрыл дверь ледника и запер её простым Знаком. На всякий случай, чтобы ни одна душа не стала случайной свидетельницей некромантского ритуала.

— У-у-у!

Анубис обрадованно завыл, едва я взял голову Шувалова и поставил её вертикально. Холодный воздух ледника показался мне жаркой пустыней, когда от мертвеца дохнуло могильным холодом. Запах мокрой земли смешался с трупным смрадом и жёстким перегаром эфира. Умерший Шувалов оказался крепким орешком, и сил, чтобы вытащить его из-за грани, потребовалось много.

— Очнись, мертвец! Открой глаза и ответь на мои вопросы.

Веки покойника дрогнули, будто он пробудился от сна, и мёртвые глаза открылись. Мутный взгляд вперился в меня без ненависти, без любви, без чувств. Одна тоска по ушедшей жизни плавала в нём, но и та утонула в безразличии, будто сухой листок в мутном омуте.

— Зачем ты звал меня, некромант? Отпусти, не тревожь мою смерть.

Голос звучал еле слышно, хриплый и сухой. Анубис, умничка, качал через обрезанную трахею воздух, позволяя покойнику разговаривать.

— Здравствуй, Александр Иванович. Я хочу получить от тебя ответы на некоторые вопросы. Как только ты их дашь — позволю тебе уйти.

— Спрашивай, некрот. — Глаза жутко провернулись в глазницах, на мгновение показав лишь желтоватые белки. — Может быть, я отвечу тебе. Если захочу.

— Ты не смеешь мне лгать, мертвец.

— Не могу. — Голова дёрнулась, словно хотела кивнуть. — Но могу просто не отвечать. Попробуй заставь меня.

Синие губы еле слышно засмеялись.