Дядя самых честных правил 9

— Впрочем, это и к лучшему, — Серафим встряхнулся и снова расплылся в улыбке. — Головин рад был от меня избавиться, но написал хороший отзыв о моей работе. Полагаю, я могу получить новый чин и уже сам стать посланником.

Мы ещё поболтали о пустяках, о Риме и порядках в Вечном городе. Серафим развлёк нас байками о Ватикане, рассказывая их в лицах. Но я видел, что у Волконского есть ко мне дело, которое он хотел бы обсудить наедине.

Я предоставил ему такую возможность. После обеда Таня нас оставила, а мы вышли прогуляться в сад. Но Серафим не торопился переходить к своей проблеме, кусал губы, будто не мог решиться завести разговор.

— Серафим, — я решил облегчить ему задачу, — тебя что-то гложет. Не держи в себе, выкладывай как есть.

— Такое дело, Константин, — он поморщился. — Мне крайне неудобно просить об одолжении. Но ты единственный знакомый, к кому я могу обратиться.

— У тебя проблемы с деньгами? Отец лишил наследства?

— Да, то есть нет. Там всё так запутано! Отец меня содержания всё-таки лишил, но я бы и так брать не стал. Мне тётка оставила небольшое имение под Тверью, так что деньги вроде бы есть. Только они там, в России. Мне их должны были прислать с оказией на будущий год. А тут Головин отправляет меня обратно, а в кармане пусто, как весной в амбаре. Ты не подумай, я вовсе не из-за этого к тебе приехал!

— Глупости, — махнул я рукой, — друзья для этого и нужны, чтобы выручать в трудных ситуациях. Сколько тебе надо?

— Рублей пятьдесят, — он аж покраснел, — только чтобы до Петербурга добраться.

На краю сада маячил Васька так, чтобы не слышать наши разговоры, но в случае необходимости быть под рукой. Я подозвал его жестом и велел принести тысячу рублей из нашей походной казны.

— Костя, я не возьму! Это слишком много!

— Отказ не принимается, — я улыбнулся. — Друзья должны помогать друг другу. Ещё не хватало, чтобы ты ночевал в дешёвых гостиницах!

— Как только приеду в Петербург, сразу же отправлю тебе всю сумму.

— Брось! Я не ростовщик, в конце концов. Считай это подарком от меня, и всё.

— Ты меня извини, но я так не могу. Я всегда отдаю долги, всегда. Тем более что деньги у меня есть.

— Вот ей-ей, обижусь!

— Нет, даже не уговаривай. Деньги это деньги, не надо ими дружбу портить.

— Если тебе так принципиально, давай я попрошу об одной небольшой услуге, и будем квиты.

Серафим вопросительно поднял бровь.

— Кроме тебя никто не сможет помочь.

— О чём речь?

— Требуется устроить небольшой маскарад. Возьмёшь мой дормез, изобразишь, будто ты — это я, и поедешь в Россию.

— И всё? Тебя кто-то преследует?

— На меня косо смотрит папская инквизиция. Некроманты, знаешь ли, им как кость в горле. А у меня есть некоторые дела в Риме, которые можно решить только лично.

— Ой, ерунда какая! Я уж думал, тебе убить кого-то надо. Сделаю, без проблем! Тогда мне и деньги не особо нужны: я-то думал, лошадей нанимать придётся, а на дормезе я домчусь со всеми удобствами. Так ещё лучше будет!

Мы обговорили с ним детали, и Серафим отправился готовиться к “маскараду”. Хоть он и отказывался, но деньги я ему всё-таки вручил. Сумма для меня небольшая, а Серафиму в дороге пригодится.

***

Кардинал Вильгельм Баскервильский появился во Флоренции с опозданием на три дня. Инквизитор был хмурый и недовольный, но договорённости выполнил полностью.

— Папская булла, — выложил он передо мной документ с массивной печатью на верёвочке. — Два дня назад разослана по европейским епархиям.

Мне не пришлось звать Хозяйку. Она явилась сама и моими глазами прочитала буллу до последней запятой.

— Это ваша книга, как и просили. А это вещи погибших некромантов. — Инквизитор указал на ящик, принесённый двумя слугами. — Здесь всё, включая деньги и бумаги.

Хозяйка не стала верить на слово и устроила ревизию моими руками.

— Не хватает медальона, — бросил я кардиналу, — золотого, с изображением льва, на стальной цепочке.

— Его нет в описи изъятого имущества, — инквизитор напрягся. — Я лично проверил по списку.

— Значит, ваши исполнители его украли. Наша сделка отменяется.

— Давайте не будем рубить сплеча. — Щека инквизитора дёрнулась. — В договор вложено столько сил, что будет преступлением разорвать его из-за мелочи.

Хозяйке доставляло удовольствие измываться над инквизитором. Она почти час придиралась к нему, наблюдая за нервной реакцией. Но под конец тот начал чувствовать, что над ним издеваются, сделал каменное лицо и перестал реагировать. Хозяйка тут же потеряла к нему интерес и удалилась, оставив за мной последнее слово.

— Будем считать, что вы выполнили свою часть, монсеньор, — я добродушно улыбнулся инквизитору. — Мой коллега, фон Джурьефф, вы его наверняка знаете, отправится с инспекцией обозначенных земель в ближайшее время.

— Очень хорошо, — инквизитор криво ухмыльнулся. — А вы, светлейший князь, собираетесь путешествовать дальше?

— Да, вероятно.

— И куда же, позвольте узнать?

— Ещё не знаю. Мир такой огромный, а я не видел даже малой его части.