Дядя самых честных правил. Книга 2

Между тренировками я взял Аполлинария, съездил в село Архангел и поговорил с отцом Андреем. Батюшка отнёсся к открытию школы с некоторым скепсисом, но обещал поддержать начинание. Апполинарий поначалу доверия у него не вызвал, но орк обещал явиться на исповедь и регулярно ездить на службу по воскресеньям. Может, он и не был слишком верующим, но портить отношения с церковью не желал.

На обратном пути орк был задумчив, а потом заявил мне:

– Простите меня, Константин Платонович.

– За что?

– Я думал, вы просто избалованный барчук, открывающий школу из прихоти. Здесь так частенько бывает – начитаются европейских идей, кидаются просвещать народ, а через месяц забрасывают. А вы, – орк посмотрел уважительно, – серьёзно подошли к делу. К крепостным относитесь как к людям, а не вещам. Прошу извинить меня покорно.

– Извинения приняты, – я усмехнулся. – Во мне ведь тоже полно оркской крови, приглядитесь. Кстати, теперь уже ваша очередь отнестись к делу серьёзно и учить детей с полной выкладкой. Возьмите для начала подростков лет четырнадцати, погоняйте их по чтению, арифметике да присмотритесь. Мне нужны самые толковые для мастерской.

– Сделаю.

– Как отберёте хоть пяток умных, набирайте детей помладше и учите уже вдумчиво, не торопясь.

– Я понял, Константин Платонович, не сомневайтесь.

Вот так и крутился как белка в колесе. Следил, как достраивают мастерскую, занимался с Александрой, работал в кузнице с Прохором – у нас почти была готова первая пятёрка механических лошадей. Но среди бесконечных дел случались и неожиданности.

Как-то вечером я застал испанку и Настасью Филипповну в гостиной. Дамы устроились у камина, пили рябиновку и на французском обсуждали европейскую литературу. Правда, исключительно любовную: «Памела», «Тереза-философ», «Новая Элоиза». Я прислушался и сбежал оттуда подальше – сами знаете, я не ханжа, но когда они обсуждали некоторые сцены и повороты сюжета, меня бросало в краску. И ладно бы Диего, от неё всякого можно ожидать, но Настасья Филипповна!..

Если в тихих омутах водятся черти, то у ключницы они хорошо откормленные, причёсанные и начитанные.

* * *

От очередного занятия с Александрой меня оторвал Тришка.

– Константин Платоныч, там это!

– Что?

– Едуть!

Сколько ни пытался его научить не размазывать и докладывать по существу, так ничего и не получилось. Парень робел, начинал мямлить и даже заикаться.

– Сейчас спущусь.

Рыжая тоже хотела увязаться за мной, но я пресёк попытки на корню. Учиться, учиться и ещё раз учиться, как говорил профессор Юлианис, преподававший в Сорбонне теологию.

Когда я вышел на крыльцо, из дрожек на грешную землю выбрался Бобров. Под левым глазом у Петра виднелся старый, ещё не сошедший фингал.

– Это всё твоя испанка, – скривился он, заметив мой взгляд. – Кто же знал, что она не любит комплименты.

– Радуйся, что синяком отделался. Мне она пообещала руки переломать, если допущу лишнего.

– Может, не сомневаюсь, – кивнул Бобров. – Надо поговорить.

– Я так и понял. Ты просто так не приехал бы.

В кабинете сидела Александра, вычерчивая Знак, так что я отвёл гостя на балкон и попросил Настасью Филипповну принести нам чаю. Зная ключницу, кроме самовара будут ещё и всяческие закуски, тянущие на полноценный обед.

– Что случилось? Шереметев собрался меня убить?

– Наоборот, Костя. Уехал он в Казань по срочным делам. Полагаю, вернётся не раньше октября. Тебе срочно надо ехать в Муром.

– Зачем?

– Как это зачем?! Ты забыл? Оформить бумаги, как полагается, представиться в дворянском собрании, вписать в Реестр Талант, с градоначальником навести мосты. Надо ехать, Костя.

Мне оставалось только вздохнуть – покидать усадьбу категорически не хотелось.

Глава 3 – Муром

– Уговорил. Муром, значит, Муром. Давай завтра утречком и съездим, чтобы вернуться к вечеру.

Бобров расхохотался.

– Костя, ты иногда как скажешь, хоть стой, хоть падай.

– Что?

– У тебя все дела займут не меньше пары недель. Это ты у нас ранняя пташка, а нормальные дворяне раньше полудня не встают. В дворянское собрание никто раньше заката не приезжает. Ха-ха, до вечера вернуться! Ой, насмешил!

– Это что, в Муроме жить придётся?

– Ну да. Чтобы в общество приняли, надо минимум на пару приёмов сходить, отдельно посетить тех, кто приглашать будет. Опять же, волокита с бумагами не на один день, даже если подмазать.

Я закатил глаза. Как же я забыл – провинция! Здесь не торопятся, делают всё не спеша, полагая, что выпить чая важнее, чем оформить какую-нибудь бумагу. Возможно, по-своему они и правы, но мне от этого точно не легче.

– Ты меня расстроил, Пётр. У меня занятия с Диего, Александру сейчас без присмотра оставлять нельзя. Придётся дом снять, чтобы все поместились!

– Ой, какой дом, я тебя умоляю. Княгиня Марья Алексевна зовёт тебя в гости.

– Какая ещё княгиня?

– Я тебе о ней рассказывал, сам у неё живу. Она хотела, чтобы ты обязательно у неё остановился.

– Зачем?

– Скучно ей. А ты лицо новое, свежее, княгине интересно с тобой пообщаться. А если Александру с Диего привезёшь, она будет вдвойне рада. Да не сомневайся, там такой домина, заблудиться можно.