Дядюшка Бо. Из Темноты. Часть первая

Конечно, бедная моя пижама, в которой я так замерзала весь день. Я, не глядя, кинула её на стул, а сверху прикрыла рубашкой, которую дал мне дядя Марк. Я нехотя слезла с кровати и стянула со стула вещи. Развернув пижамную рубаху, я обнаружила на ней огромные дыры на спине. Раньше я не стала их разглядывать из-за усталости, но теперь я со свежим взором увидела уничтоженную рубаху во всей красе.

– Что за?.. – пробормотала я, глядя на две дыры в ткани, сдобренные какими-то чёрными пятнами. Ругнуться в присутствии дяди не решилась, но про себя я красочно выразила своё недоумение.

– Такое случается, – объяснил дядя, – когда у тебя вырастают крылья. У нас есть для этого специальная одежда, вот, – он поднялся со своего места и повернулся ко мне спиной, отбросив в сторону волосы. Я заметила на рубашке сзади маленькие пуговицы. Присмотревшись, я поняла, что можно было отстегнуть кусочки ткани, закрывающие спину, и прикрепить их к пуговицам на плечах и пояснице.

– Это помогает сохранить одежду, – Бронислав снова сел на край стола; его поза уже была более расслабленной, он даже скрестил ноги. – Но иногда перевоплощение происходит слишком быстро, и не успеваешь освободить спину, так что чаще мы просто снимаем верхнюю одежду. Ты научишься.

– Я что?!

Это было слишком; этого быть не могло. У меня – крылья?! Я бросила разорванную одежду на пол и, обхватив себя руками, постаралась потрогать свою спину. В области лопаток действительно очень странно болели все мышцы и прощупывались как будто какие-то бугорки. Я столько раз ударялась в тот день, что думала, что это просто боль от удара; но теперь я не была в этом уверена.

– У тебя были крылья, Ева, – уверил Бронислав и добавил: – Я видел.

– А я не помню этого… – пробормотала я, всё ещё недоверчиво пытаясь нащупать у себя на спине что-то необычное. – Последнее, что я помню, как я дралась с тем парнем…

– Я думаю, страх запустил твои способности, – предположил дядя, – они помогли тебе вырваться от похитителей и пролететь немного, пока я тебя не нашёл. Если бы ты не расправила крылья и не полетела, то я не знаю, получилось бы вообще тебя вытащить оттуда.

Я так и села на пол рядом с моей уничтоженной пижамой.

– Значит, я… летела…

– Да, но далеко без должной подготовки улететь трудно, так что мне пришлось тебя ловить и нести в безопасное место. Старый маяк был отличным вариантом: я знал, что лисы не преодолеют воду так быстро, как мы. Там можно было дождаться, пока ты придёшь в себя, ну а дальше.. ты знаешь.

Мы помолчали; Бронислав ждал, пока я приму эту информацию. Я медленно осознавала, и, когда момент принятия был достигнут, ахнула:

– Они забрали меня, потому что хотели, чтобы вы пришли за мной, чтобы…

– Я знаю, – подтвердил мою догадку Бронислав.

– И вы всё равно пошли?

Он пожал плечами.

– Спасибо, наверное, – мне стало неловко, что я подозревала его во всех плохих вещах на свете. Пытаясь сохранить лицо, я поднялась с пола и села, как подобает, на кровать.

– Ты и сама прилично справилась со своим спасением, – похвалил дядя. – Нам оставалось только забрать тебя домой.

– Но я не понимаю, – я покачала головой, – я чувствую себя совершенно обычной. Я имею в виду: я человек, у меня была простуда, и у меня синяки, и я хожу по солнцу, и… что там ещё вампиры не делают? В общем, я обычный человек.

– Ты полукровка, – возразил Бронислав. – Кажется, твои черты вампира проявляют себя сильнее с возрастом, но не делают тебя вампиром до конца.

– И что мне теперь, быть вампиром только часть времени?

– Этого никто не знает, – дядя развёл руками, – полукровки непредсказуемы, поэтому их…

– Их убирают, мне папа объяснил, – буркнула я.

При упоминании отца, Бронислав закатил глаза.

– Я всего лишь хотел сказать, – недовольно возразил он, – что полукровок мало, вот и всё.

– И как же мне понять, когда я человек, а когда – нет? – более мирно спросила я, чтобы его не злить.

– Я думаю, тебе нужно просто посмотреть в зеркало.

О да, у меня было зеркало – я нашла его на дне рюкзака – вместе с единственной помадой, которой я всё равно не пользовалась. Открыв складное зеркальце, я увидела в поцарапанном стёклышке себя: вот она я, глаза, брови, нос, рот, – всё на месте.

– А теперь наведи на меня, – предложил Бронислав и отвёл взгляд в сторону; сам он в зеркало не смотрел.

Но зато я увидела. То, что отразилось в зеркале, впрочем, не было дядей. Это была какая-то чёрная тень, не то клякса, не то дымное пятно в форме человеческого тела, которое, впрочем, не было стабильным: оно перетекало, шевелилось, то и дело меняло местами рот и глаза, да отращивало себе пару лишних рук, будто дразня меня. Это была, конечно, впечатляющая демонстрация. Холодные мурашки пробежали у меня по телу, и я захлопнула зеркальце.

– Если смотришь в зеркало, а там это или вообще ничего, значит, ты вампир, – объяснил дядя, – очень просто.

Мы ещё помолчали. Комната вдруг стала мне казаться очень маленькой. Как долго мы беседовали? Час? Десять? Мне показалось, я лет на пять повзрослела за одну эту ночь.