Дядюшка Фистус, или Секретные агенты из Волшебной страны

– Нет-нет, эта красота – обман! – вскричал Лакримус и принялся собственноручно стаскивать детей с камня. – Звезда должна быть прекрасной, чтобы привлекать взоры людей своим сиянием.

– Но, может быть, это вовсе не осколок Офлигеи? Откуда ты знаешь, Лакримус? – спросил кто-то из стариков.

– Откуда? А вот откуда! – Лакримус потряс над головой старинным манускриптом. – Недаром я разбирал рукописи руталонов. Но, кажется, я опоздал…

Через некоторое время слова Лакримуса начали подтверждаться. Сначала почернели прозрачные и чистые воды реки Акатаны. Потом начали превращаться в уродливых зверей дети, игравшие в ту зловещую ночь на чудо-камне…

– У меня просто мурашки по коже пробегают, когда я думаю, что мог бы быть в их числе. К счастью, я тогда был ещё несмышлёным малышом и не умел летать… После появления осколка Офлигеи, – продолжил свой рассказ Фистус, – в Волшебной стране стало твориться что-то невообразимое. Трудно было поверить, что кто-то у нас раньше умел улыбаться. Теперь за крепкими стенами своих домов люди не смеялись, а бранились, а ещё чаще – плакали.

Те, кто больше других были подвержены влиянию коварных лучей, превратились в настоящих демонов. Им удавалось держать в страхе не только свои семьи, но и семьи более робких соседей. Они грозили обрушить свой деспотизм на весь Гарон.

Так страна раскололась на два враждебных лагеря. С одной стороны стояли добрые волшебники, не поддавшиеся влиянию осколка Офлигеи. Их называли лакримонты по имени их предводителя Лакримуса. А в другом лагере были те, кто поддался искушению и встал на путь зла. Их называли офлигелами, по имени белой звезды.

Камень с каждым днём испускал всё более яркое сияние, и чем ярче оно становилось, тем больше редели ряды лакримонтов, тем стремительнее пополнялись ряды их противников. Необходимо было немедленно что-то предпринять, ведь даже самому Лакримусу становилось всё труднее и труднее бороться со злой волей Офлигеи.

И вот однажды ночью, когда голубая луна планеты Гарон скрылась за чёрными тучами, Лакримус выбрался из своего убежища в глухом лесу и, осторожно оглядываясь по сторонам, двинулся к лагерю противника. В руках волшебник держал что-то завёрнутое в златотканое покрывало.

Лакримус благополучно миновал сторожевые посты спящих офлигелов и подошёл к безмятежно сияющему осколку белой звезды. Став напротив камня, волшебник отбросил покрывало, и в руках у него оказался старинный пергаментный свиток. Трижды хлопнув в ладоши, Лакримус прочёл древние заклинания руталонов и в тот же миг начал стремительно расти. Уже через минуту его шляпа коснулась облаков. Тогда он наклонился, взял в одну ладонь осколок звезды, прикрыл его другой ладонью и, осторожно ступая, чтобы не раздавить спящих офлигелов, направился к самой высокой горе Волшебной страны.

Почти у самой вершины горы была пещера. До появления на Гароне руталонов там жил дракон. Но руталоны прогнали его, и теперь пещера пустовала. Это было самое недоступное место во всём Гароне, и неудивительно, что именно здесь Лакримус решил спрятать осколок Офлигеи.

Через несколько минут камень был погребён в пещере, а вход туда намертво замурован огромными валунами…

Фистус прервал свой рассказ и громко зевнул, вежливо прикрыв рот пухлой ладошкой.

– Всё, – сказал он, – я не могу так долго сидеть на одном месте, если только не сплю или не ем. А спать, кстати, уже давным-давно пора нам обоим. Я очень устал. Кроме того, я расстроен нашим приключением. В таком скверном настроении я могу на лету врезаться в телевизионную вышку, и она сломается. Тогда весь город останется без телевизионных передач.

– А что будет с вами?

– Со мной? – удивлённо переспросил Фистус и, помолчав немного, мрачно ответил:

– Наверное, я разобьюсь. Разобьюсь и умру. И как это я раньше об этом не подумал?

– Ой, не надо расстраиваться, разбиваться и умирать, – попросила Эжелина. – Я не буду больше задавать вопросов.

Остаток пути они проделали в полном молчании. Наконец дядюшка Фистус опустился на крышу одного из домов.

– Ну вот мы и дома, – торжественно произнёс он.

– Дома? Значит, ваш дом на крыше? – испуганно спросила девочка. Она ещё не привыкла спать на крыше и поэтому сильно удивилась.

– Да нет. Мой дом на чердаке, – ответил Фистус.

Он поманил девочку рукой, важно прошествовал к чердачному окну и, распахнув его перед Эжелиной, гордо произнёс:

– Прошу в мои апартаменты.

ГЛАВА СЕДЬМАЯ, в которой Эжелина неожиданно узнаёт, что её друг томится за решёткой

Эжелина проснулась и огляделась по сторонам. Фистуса нигде не было видно. Утренние солнечные лучи пытались пробиться внутрь чердака сквозь маленькое пыльное оконце. «Если здесь навести порядок, то, пожалуй, станет уютнее», – подумала девочка и, не теряя времени, решительно взялась за дело. Она отыскала веник и принялась энергично махать им по полу. Вверх начали подниматься густые клубы пыли, которая пыталась забиться девочке в нос и глаза.