Дядюшка Наполеон

Асадолла-мирза, отец и дядя Полковник обменялись безнадежными взглядами, а дядюшка Наполеон продолжал:

– Ну ладно, тогда становись тут. Маш-Касем будет стоять чуть позади меня, слева.

– Я очень рад, что вы отказались от прежней мысли насчет Маш-Касема – в часовом за занавеской вообще нет необходимости.

Маш-Касем, который едва мог передвигаться в слишком просторной для него одежде, сказал:

– Дай вам господь здоровья, ага… Я этих англичанов столько на войне перебил – на семь вьюков хватит… Что теперь бога гневить, кровью еще одного англичанишки руки марать… Вот, помню я, один мой земляк…

Дядюшка суровым взглядом оборвал его разглагольствования и проговорил:

– Для этого дела нужен человек совершенно надежный.

Асадолла-мирза и отец удивленно посмотрели друг на друга, но не успели ничего спросить, как дверь гостиной открылась и появился Пури с двустволкой в руках.

– Пури, ты все это время, как я тебе наказывал, будешь стоять в коридоре за дверью и держать палец на спусковом крючке, – твердо сказал дядюшка. – Как только я подам знак, откроешь огонь.

– О-о, святые предки! – не выдержал Асадолла-мирза, с изумлении созерцавший эту сцену. – Но как же, ага!.. Ведь мы договаривались, что посол явится без оружия. Это нарушение всех правил, обычаев гостеприимства и даже законов ведения войны.

Дядюшка, сквозь дымчатые очки устремив взор в неизвестном направлении, спокойно отвечал:

– Военные законы мне получше твоего известны. Но не следует забывать о врожденном вероломстве врага. Пури! Выполняй приказ твоего командира!

Дядя Полковник, который некоторое время молча слушал этот разговор, наконец вмешался:

– Братец, этот ребенок вообще не умеет стрелять. Вдруг, не дай бог…

– Не умеет?.. Что же он тогда в армии делал?

– Да ведь он служил писарем… Ну, конечно, стрелять тоже приходилось, но не из дробовика!

Дядюшка Наполеон повернулся к Пури, который, побледнев, слушал этот спор с весьма дурацким видом.

– Пури, если ты в самом деле не умеешь, прежде чем заступить на пост, скажи откровенно! По словам Наполеона, признание в неспособности – своего рода способность!..

Пури, заикаясь и пришепетывая, выдавил из себя:

– Я… дядюшка… Я как только вы прикажете… Я готов жизнь за вас отдать.

– Тогда иди на свой пост. Твой командир приказывает тебе!

Асадолла-мирза вмешался:

– Моменто, моменто, стрельба из боевой винтовки сильно отличается от стрельбы из дробовика. С вашего разрешения, я разъясню Пури некоторые детали.

И прежде чем дядюшка успел ответить, он увлек Пури в коридор и захлопнул дверь. Я тотчас высунул нос из своего убежища.

Асадолла-мирза, взяв винтовку из рук Пури, говорил:

– Ну-ка, посмотрим, голубчик… Вот так штука! Винтовка-то, оказывается, заряжена…

– Вот и я того же боюсь, – залопотал Пури. – Но ведь дядюшка приказал.

– Моменто, моменто, ты ведь человек взрослый, должен соображать, что к чему. Мы с таким трудом устроили, чтобы пришел этот английский представитель, уладил бы кое-какие противоречия, – а там, глядишь, и дядюшкино состояние улучшилось бы… Теперь представь себе, что переговоры не приведут к желаемому результату или зайдут в тупик… Что же, надо всадить послу пулю в живот? Тебе не приходит в голову, что потом тебя повесят за убийство?

– А я на самом деле не буду стрелять, дядя Асадолла.

– Знаешь, когда ружье заряжено, достаточно пальцем за курок задеть – оно и выстрелит.

Пури опять начал заикаться:

– А разве здесь нет предохранителя?

– Ты что, какие предохранители у этих дедовских винтовок? А потом, ты забыл про шок, который с тобой случился от взрыва бомбы? Хорошо еще, если винтовку у тебя в руках не разорвет! За последние несколько месяцев четыре таких дробовика разорвались в руках охотников.

– Я тоже очень этого боюсь, дядя Асадолла.

– И правильно делаешь, что боишься… Я сейчас вот что сделаю… так… и так!

– Да вы же патроны вынули!

– Тс-с! Не поднимай шума, ходи себе здесь с этой винтовкой, я тебе слово даю, что до стрельбы все равно не дойдет… С винтовками шутки плохи. В пятидесяти случаях из ста они разрываются в замковой части, а дробовики – те весь заряд в живот владельцу отправляют… Хорошо будет остаться молодым калекой?.. Или у тебя всякое желание пропало в Сан-Франциско кататься?

Пури от страха дрожь разобрала. Он разинул рот, но выговорить ничего не мог.

Когда Асадолла-мирза вернулся в гостиную, дядюшка Наполеон сидел в кресле, а остальные стояли. Асадолла-мирза несколько раз подмигнул дяде Полковнику. Тот некоторое время только гримасничал в ответ, а потом все-таки начал:

– Знаете, братец, я должен вам кое-что сообщить…

Дядюшка Наполеон резко повернул к нему голову. Полковник голосом, выдававшим его волнение и нерешительность, продолжал:

– Англичане при переговорах с противником стараются в каждой стране использовать граждан этой страны или ее провинций… и, так сказать… поскольку они считают, что местные жители лучше понимают психологию…

– Не пойму, к чему ты ведешь.

– То есть… как известно… Этот полковник, который сейчас прибудет, он… один из выдающихся военачальников английской армии…