Дядюшка в законе

А все Алешка: «Я видел, как их из милиции выпустили». Оказалось, что это папины сотрудники, которые под видом охранников поступили в банду Гуся, чтобы изнутри подготовить ее ликвидацию. Ну, там все разведать, предусмотреть, чтобы Гусь не успел уничтожить улики, уточнить, как охраняется его резиденция и все такое. Чтобы он со своими соратниками не смог отмотаться от ответственности. И не оказал сильного сопротивления.

…Папа находился в комнате начальника милиции. И они тоже пили кофе и что-то обсуждали.

– Кладоискатели! - приветствовал нас начальник и кого-то вызвал для оформления протокола. И хитро спросил: - А больше вы ничего там не обнаружили?

– Ведро, - сказал Алешка. - За рупь двадцать.

– Ботинок, - сказал я. - Без шнурков.

Но папа все-таки нас заподозрил. По глазам, наверное.

– Раскалывайтесь, ребята, - посоветовал он. - Чистосердечное признание…

– Саблю! - перебил его Алешка. - Ржавую.

– И где она? - строго спросил папа.

– Под твоей кроватью.

– Придется сдать, - вздохнул начальник, явно нам сочувствуя. - Это холодное оружие - раз. И предмет старины - два. - И он вызвал еще одного сотрудника и отправил его за саблей.

Пока тот ездил, все документы были оформлены, и начальник поздравил нас:

– Оценят специалисты эту находку, и вы получите огромную премию. - И поинтересовался: - На что вы ее потратите?

Ожидал, наверное, услышать: на жвачки и чипсы.

Но не на тех напал.

Алешка встал со своего места и провозгласил:

– Мы передадим деньги в фонд борьбы с организованной преступностью.

– Да нет такого фонда, - ошалел начальник.

– Тогда мы его создадим. Против всяких гусей и прыщей.

Начальник с восхищением посмотрел на папу, а папа снисходительно улыбнулся: да, мол, мое воспитание.

Тут приехал сотрудник с саблей. Развернул газету, в которую он ее завернул, и, усмехнувшись, положил на стол перед начальником:

– Холодное оружие изъято и доставлено, товарищ подполковник.

Начальник посмотрел на саблю, потом на нас, и опять в глазах его мелькнуло сочувствие. Типа того: вот не везет пацанам, нашли такую саблю, а ее отбирают…

Но сочувствие оказалось совсем другого типа. Папа тоже осмотрел ржавую кривую железку и безжалостно хмыкнул:

– Темные вы у меня люди. Это, дети мои, не сабля, а коса. Тоже за рупь двадцать.

Вот, оказывается, почему эта железяка так странно заточена… Я испугался, что Лешка заплачет, а он махнул рукой и сказал:

– Да ладно. Мы ее французу подарим. У него и такой-то нет.

Доброе сердце!…

Из милиции мы опять помчались на берег. В это время на пристань высаживались на обед два водолаза. И разговаривали между собой. А к ним тут же подбежал какой-то шибко любопытный дядька и стал их расспрашивать, назвавшись корреспондентом газеты:

– Что случилось, господа? Неужели кто-то утонул?

– Да ну, ерунда, - отмахнулся первый водолаз. - Клад ищем. Драгоценности всякие. На миллиард баксов.

– И что-нибудь уже нашли? - сгорал от нетерпения корреспондент.

– А как же! - сказал второй водолаз. - Старое ведро, ботинок без шнурков. Двенадцать бутылок из-под пива, шесть из них - целые, можно сдать…

Глава XIX

НУ И ГУСЬ!

После обеда Лешка просигналил мне, что у него есть секретный разговор.

Мы поднялись в нашу комнату и расположились на балконе.

– Чего опять придумал? - спросил я.

– Нам надо подстраховаться, - серьезно сказал Алешка.

– От кого? От Гуся? Его завтра арестуют.

– Вот именно, что не от Гуся! - горячо зашептал Алешка. - Как только все эти прыщи узнают, что его арестовали… Что они сделают?

– Разбегутся.

– Разбегутся. А сначала разберутся.

– С кем?

– С нами! Кто им Гусем угрожал? Кто от его имени ими командовал? Даже на уборку сена посылал? Ты да я.

Да, дело серьезное.

– Но ты не бойся, я все придумал.

– Папа поможет?

– Мама.

И он нашептал мне свой план. И я его одобрил.

Этот план основывался на маминых текстовках. У нее были всякие листочки с разными текстами, которые говорят дикторши по телевизору. Образцы такие - всякие новости, сообщения и комментарии. И мама по этим текстам отрабатывала свою интонацию, дикцию и выражение.

Мы быстренько набросали нужный текст и побежали к лодочнику. Нужно было, чтобы этот текст был написан взрослой и незнакомой маме рукой. И желательно без особых ошибок.

Лодочник ничего не стал спрашивать, только немного подредактировал - у него здорово получилось, очень достоверно - и переписал текст аккуратными, почти печатными буквами.

То, что эта бумажка написана от руки, нас не смущало. В маминых текстовках были и распечатанные, и рукописные сообщения.

Мы вернулись как раз вовремя: мама собиралась заниматься. Мы без всяких сложностей вложили этот листок в мамины бумаги и стали ждать результата. За дверью, подслушивая.

И вот мама что-то написала, что-то полистала, а потом стала вслух читать с выражением разные сообщения:

– Вчера в Московском дворце молодежи на Комсомольском проспекте с большим успехом открылись гастроли…

– По сообщению ЦСУ, за последние пять месяцев производство промышленной продукции…

– Премьер-министр РФ совершил ознакомительную поездку…

Здесь наступила пауза, после которой мама пробормотала своим голосом: