Дядюшкино наследство

– Поверить? А если завтра ты проклянешь меня за это, Кайли?

Она коснулась кончиком языка его губ.

– Обещаю уважать тебя утром, дорогой. Кэйд засмеялся и одновременно застонал.

– Даю тебе последний шанс отказаться, крошка. – Его руки медленно заскользили по ее спине. Вверх и вниз, круговыми движениями.

Кайли почувствовала зуд в сосках, уже твердых, и застонала. Она хотела, чтобы он касался их руками, губами.

– Говорите сейчас или навсегда сохраните молчание, – торжественно произнес Кэйд. Его руки были уже под ночной рубашкой Кайли и скользнули под резинку ее трусиков. Кайли втянула живот, чтобы помочь ему.

Но вместо того, чтобы продолжить, чтобы коснуться ее там, где она больше всего желала его прикосновений, Кэйд убрал руки. Он перевернулся на спину и сложил руки поверх одеяла.

Кайли вздрогнула.

– Я ничего не говорила. И не отказывалась, – прохрипела она. Можно ли ожидать большего разочарования? Или большего крушения надежд? – Я не говорила «нет», Кэйд. Так какую же часть слова да ты не понял?

– Эти целомудренные, строгие трусики напомнили мне, что ты пришла сюда потому, что испугалась и замерзла. А я затащил тебя в постель.

Он чувствовал себя предателем и одновременно хотел быть хорошим парнем. Ради нее, клялся себе Кэйд. Помешался он, что ли? Он никогда не был скован и нерешителен в постели, никогда не терзался комплексом вины. Но только не сегодня. Сегодня он с женщиной, о которой мечтал всю жизнь, и вдруг… действует как какой-то идиотский Белый Рыцарь.[15]

Целомудренные? Строгие? Щеки Кайли пылали.

– А ты ожидал, что я появлюсь в черной коже и с плетью?

– Или голой, – беспощадно уточнил Кэйд. – И тогда уже никакой двусмысленности… недосказанности.

– Прости, разочаровала тебя, – с сарказмом проговорила Кайли, садясь в постели и уставившись на причудливый узор укрывавшего их одеяла. Яркие цветные пятна плясали у нее перед глазами.

– Собираешься сбежать отсюда в приступе гнева?

– Раздумываю над этим. – Кайли вспомнила ожидавшую ее ледяную спальню и решила подумать еще немного.

– Бреннаны любят драматический исход. Я видел их множество за последние годы. – Его тон был достаточно насмешлив. Кэйд больше не чувствовал укоров совести. Он дал ей последний шанс уйти. И время – чтобы подумать трезво. Но она еще здесь. Не потому, что испуганна и уязвима, а потому, что хочет остаться. Она хочет его. Кэйд хищно усмехнулся.

– Тогда сравнивай – чем мой драматический исход отличается от других. – Кайли отбросила одеяло.

Но, прежде чем она сделала следующее движение, пальцы Кэйда сомкнулись вокруг ее запястья.

– Я хочу, чтобы ты осталась. – Звук его голоса, глубокого, хриплого и возбуждающего, пронзил Кайли насквозь.

Но она не желала показывать этого. Пока – нет. Пусть даже его сдержанность объяснялась заботой о ней, эта его выдержка, этот самоконтроль задели ее гордость. Пришло время отплатить.

– Значит ли это, что для тебя разрешилась наконец всякая двусмысленность, недосказанность? – Она говорила спокойнее, чем позволяли чувства, что и придало ей уверенности. Она потянула руку, но, обнаружив, что он не отпускает, оставила попытки освободиться.

– Для меня? Ты все поняла неправильно, милая. Я не был уверен в тебе, – возразил Кэйд. – Я хотел, чтобы ты разобралась в своих мотивах до того… – Он помолчал и с трудом проглотил ком в горле. Он не отрывал от нее глаз, и чем больше смотрел, тем сильнее кипела в нем страсть. Это удивило его, потому что он был возбужден уже так, что в любой момент мог утратить контроль.

– До того как?.. – подсказала Кайли. Пыл страсти в его глазах распалял не меньше физической ласки. Все тело ее пело в ответ.

Будто состав, сошедший с рельсов, рухнула и рассыпалась цепь мыслей Кэйда. Он посмотрел на ее красиво очерченный рот и вспомнил вкус ее губ. Перевел взгляд на ее трепещущую грудь с выступавшими под тканью рубашки сосками. Ночная рубашка сбилась до талии, и он с вожделением оглядел ее длинные голые ноги. А увидев белый треугольник ее трусиков, он решил, что белье не так уж целомудренно и строго, как ему показалось сначала.

– Иди ко мне, – прошептал Кэйд.

Кайли сумела сдержать себя, чтобы подпустить шпильку:

– А ты не боишься, что утром я возбужу дело о сексуальном домогательстве?

– Я подам встречный иск. – Он протянул руки и опрокинул ее на постель.

Глава седьмая

Его рот завладел ее ртом, и она откликнулась немедленно. Страстно, пылко. Кайли чувствовала его язык, раздвигающий ее губы и глубоко проникающий в ее рот. Это было восхитительно, возбуждающе – она этого и хотела. Рассудок затуманился, и она отдалась буйной и сладкой страсти.

Словно желая восполнить потерянное время, он раздел ее с головокружительным проворством и мастерством.

– Ты так прекрасна, – шептал он, касаясь взглядом каждого дюйма ее обнаженного тела, пылавшего желанием. Жаждавшего – его.

– И ты, – пробормотала Кайли, стягивая с него майку. Он помог ей. Затем она решительно скользнула пальцами под резинку его трусов, и он освободился от них.