Диагностика апатии

Согласно третьей идее Р. Мэя, между апатией и насилием существует диалектическая связь. Ранее В. Франкл писал о том, что апатии заключенных в лагере часто сопутствовала агрессия, однако он объяснял это необычное наблюдение сугубо физиологическими последствиями хронического дефицита еды и сна (Франкл, 1990). Р. Мэй, напротив, постулировал психологическую природу этой связи. Апатия провоцирует насилие, поскольку в некоторых случаях человек становится способным на поистине разрушительные действия ради пробуждения чувств в другом человеке. Боль и страдания другого человека указывают на то, что он, по крайней мере, не остался равнодушным к преследователю. В свою очередь, насилие способствует распространению апатии за счет понимания того, что зло не может заполнить пустоту, возникающую на месте нормальных человеческих стремлений и желаний.

В 1976 году Р. Драбман и М. Томас провели эксперимент, в котором двум группам пятиклассников показывали телевизионные передачи (Drabman, Thomas, 1976). Первая группа смотрела сцену с насильственным сюжетом, вторая – сцену с нейтральным сюжетом. Сразу после просмотра телевизионных передач участников эксперимента просили присмотреть за двумя младшими детьми. Было обнаружено, что, когда младшие дети начинали спорить или драться, пятиклассники, ставшие свидетелями насильственного сюжета, медлили с обращением за помощью к взрослым, тогда как дети, смотревшие нейтральный сюжет, как правило, незамедлительно вмешивались в конфликт. На основании этих данных экспериментаторы сделали вывод о том, что просмотр телевизионных передач с насильственным сюжетом способствует формированию и развитию апатии у телезрителей.

Четвертая идея Р. Мэя заключается в том, что апатичным может быть не только отдельный человек, но и все общество. Открыто выступая против психиатризации проблемы апатии, он писал, что считает «это состояние хроническим эндемическим психическим недугом современного общества» (Мэй, 2013, с. 180). По мнению Р. Мэя, отсутствие любви и воли заканчивается разобщением, отдалением одного человека от другого и в конечном счете ведет к социальной апатии.

Интересные результаты были получены в серии экспериментов под руководством Н. Линдера, в которых исследователи задались вопросом о том, как человек реагирует на апатию другого человека (Leander, Shah, Sanders, 2014). Ими было обнаружено, что, как правило, участники экспериментов ассимилировали поведенческие признаки апатии другого человека. Позже в самоотчетах они писали о том, что апатия собеседника обескураживала их и препятствовала достижению цели общения. Однако в случае, если участники эксперимента были лично заинтересованы в достижении конкретной цели, они преодолевали собственную апатию и предпринимали необходимые попытки для достижения цели вне зависимости от поведения собеседника.

В качестве социального источника апатии как отдельного человека, так и всего общества многие специалисты называют отчуждение.

Так, Э. Фромм утверждал, что современный человек отчужден от себя, от своих ближних и природы (Фромм, 2017). По его мнению, человеческие отношения все больше напоминают контакт отчужденных автоматов, каждый из которых стремится быть ближе к стаду и ни в коем случае не выделяться из него своими мыслями, чувствами или действиями. Это стремление к фальшивой близости с другими делает человека одиноким, страдающим от чувств опасности, тревоги и вины. Здесь-то ему на помощь и приходят различные паллиативы, среди которых ведущее место принадлежит строго бюрократизированному, механизированному труду, помогающему человеку оставаться за пределами осознания своих истинных человеческих желаний и высших устремлений.

Неудивительно, что в случае потери рабочего места человек лицом к лицу сталкивается с апатией и отчуждением. Размышляя об этом феномене, В. Франкл пришел к выводу о том, что работа является тем полем, на котором уникальность человека вступает во взаимодействие с обществом и обретает смысл и ценность (Франкл, 2000). Экзистенциальное значение труда становится наиболее очевидным в ситуации безработицы. Наблюдая за людьми, потерявшими работу, В. Франкл ввел понятие невроза безработицы и назвал главным его признаком апатию. Безработные становятся безразличными к окружающему миру, они воспринимают незаполненность своего времени как внутреннюю незаполненность, причем апатия является не только выражением душевного вакуума, но также следствием физического состояния. Безработица может стать для невротика желанным средством, чтобы оправдать себя за жизненные неудачи и обвинить ее в «испорченной» жизни.