И всё же, эссенциальная гипертензия, с одной стороны, и душевное беспокойство и внутреннее напряжение, с другой стороны, не являются двумя совершенно независимыми друг от друга заболеваниями. Между ними есть очень тесная и глубокая внутренняя связь. Точно так же сцеплены ожирение и сахарный диабет, хотя гипергликемия не приводит к ожирению сама по себе, а ожирение не обязательно влечет за собой появление сахарного диабета. Если доктор занят только тем, чтобы снизить артериальное давление до нормы, то внутреннее напряжение, тревога, дурное настроение, желчность, ожесточенность, озлобленность, раздражительность не ослабеют. Это душевное неблагополучие по-прежнему будет проявляться головной болью, головокружением, бессонницей, сердцебиением, слабостью и вообще плохим самочувствием. Вот почему критерием успешного лечения больного эссенциальной гипертонией должны быть не только показания тонометра, но и повторная критическая оценка доктором своего воздействия на эту вторую часть болезни…
Когда врач хочет всего лишь выяснить, в какую диагностическую рубрику лучше всего укладывается наблюдаемая им болезнь («на что она похожа?»), то в центре его внимания оказывается только сама эта болезнь и её варианты. При таком подходе сам больной становится всего лишь нейтральным, безликим носителем болезни. Он выпадает из мыслительного процесса, и потому остается неизвестным. Врач уподобляется диспетчеру, или стрелочнику, которому нет дела до того, какой именно груз находится в данном вагоне; он занят исключительно сортировкой, то есть, он решает, на какой путь надо направить этот вагон.
Если же мы пытаемся понять, почему страдает данный больной, и как ему помочь, то диагностический процесс из классификационного превращается в исследовательский. Тогда в центре внимания оказывается сам больной. Ясно, что такой подход принесет пациенту больше пользы, да и сам врач занимается в таком случае гораздо более творческой работой.
Известный американский врач William Osler выразил эту же мысль в присущей ему афористичной форме: “It is much more important to know what sort of a patient has a disease than what sort of a disease a patient has” (Гораздо важнее понять, что за человек этот пациент, чем то, какая именно болезнь имеется у него).
До сих пор мы рассматривали вопрос о том, что может произойти, если для врача главное — это лишь название болезни. В результате диагностический ярлык заслоняет реального. живого человека, который просит у него помощи. В этом случае доктор и все свои лечебные действия сообразует только с диагнозом. Следствием оказывается то, что терапия заведомо будет, уж по крайней мере, неполной, нередко к тому же и ошибочной, а иногда она даже приводит к трагической концовке, как в наблюдении, описанном в начале этой главы. Однако чрезмерное упование на диагноз чревато и другими нежелательными психологическим последствиям. Вот лишь некоторые из них.
Пока жалобы и объективные изменения у больного кажутся непонятными, доктор внимательно изучает каждую деталь. Внимание уделяется всем особенностям клинической картины и анамнеза: вдруг какая-то маленькая подробность приведет к разгадке! Процесс решения диагностической задачи мобилизует интеллект врача. Но как только диагноз установлен, может наступить потеря энтузиазма и интереса к больному. Он сразу становится просто «язвенником в восьмой палате слева у окна». Большая часть анамнеза пациента и его страданий оказывается стёртой; их заменяет краткая этикетка. Это название одинаково для всех больных с данным заболеванием, но ведь сами-то больные сильно отличаются друг от друга! Психологически такое явление легко объяснить. Ведь диагностический процесс обычно длится недолго, хотя он требует значительных интеллектуальных усилий. Напротив, лечение часто оказывается длительным, медленным и часто разочаровывает. А ведь на самом деле, больной нуждается в нас больше всего именно после установления диагноза, то есть в процессе самого лечения. Надо помнить об этой скрытой опасности обезличивания, приведения к общему знаменателю и стараться учесть и сохранить индивидуальные элементы в болезни каждого пациента.
Другая скрытая опасность заключается в том, что диагноз придает уверенность доктору, и он прекращает дальнейшие диагностические усилия. Поэтому он не назначает дополнительные анализы, а если и назначает (или если приходят результаты ранее сделанных), то они уже не получают достаточного и беспристрастного внимания. Врач как бы «застревает» на своем предварительном диагнозе, хотя новые данные противоречат ему. — Это тоже частая диагностическая ошибка.