Диагностика без анализов, врачевание без лекарств

В дальнейшем я стал еще более сомневаться в правильности догмы, что антибиотики являются достаточным или даже единственным врачебным ответом на инфекцию. Как-то в клинику Б.Е. Вотчала поступил больной с тяжелой бронхоэктатической болезнью. Каждый день он откашливал до стакана гнойной мокроты. Последние лет 5 температура у него ни разу не снижалась до нормы, а при температуре 37,3-37,5 он даже не брал больничный лист и продолжал работать. У таких больных нагноительный процесс нередко локализован по преимуществу в каком-то одном месте, и тогда возможно оперативно удалить этот участок легкого. К несчастью, у моего больного было поражено все бронхиальное дерево, так что оперативное лечение исключалось. Полный молодого задора, я энергично и уверенно взялся за дело. Ежедневно больной под моим руководством занимался постуральным дренажем, чтобы улучшить отхождение гноя из легких. С этой же целью он получал обильные ингаляции для разжижения мокроты. Но главное — я назначил ему внутрь тетрациклин — в те годы (1970) антибиотик наиболее широкого спектра — в максимально допустимой дозе, 2 грамма в день. В СССР тетрациклин выпускали тогда с содержанием всего 0,1 г в таблетке, так что больному следовало бы принимать двадцать таблеток антибиотика в день! Мой шеф профессор Б.Е. Вотчал любил подшучивать над поликлиническими врачами, что они привыкли давать все таблетки по одной штуке три раза в день и только снотворные и слабительные средства назначают по одной таблетке в день. Я был уверен, что этот больной никогда прежде не получал адекватную дозу антибиотика. Поэтому я специально объяснил ему, что двадцать таблеток — вовсе не какая-то «лошадиная», а просто настоящая, эффективная доза, и он стал послушно принимать всё, тем более, что мои энергия и участие пробудили в нем надежду. Случилось так, что через несколько дней после начала лечения к нам в клинику поступил для клинического испытания тетрациклин в другой фасовке — по 0,5 г в одной таблетке. Я немедленно принес эти таблетки больному и сказал ему, что отныне этот антибиотик можно принимать всего по одной таблетке 4 раза в день. Он горячо поблагодарил меня за заботу. Увы, прошла неделя, десять дней такого энергичного лечения, но улучшение даже не наметилось — по-прежнему температура была 37,6 — 37,8, а мокрота была все такой же обильной и гнойной. Быть может, не все мои назначения выполнялись? Я стал проверять. Оказалось, что медсестра забыла мое указание и по-прежнему продолжала давать больному двадцать таблеток тетрациклина по 0,1 — помимо тех таблеток тетрациклина по 0,5, которые были на руках у больного. Сам же больной послушно принимал всё, что ему приносили, и, стало быть, ежедневно он получал четыре грамма тетрациклина в день — доза просто гигантская! Слава Богу, ничего дурного не случилось, но даже и такое количество антибиотика оказалась совершенно неэффективным. Что же еще сделать? Мой первоначальный энтузиазм исчез, стыдно было глядеть в глаза больному, так мне поверившему…

Повторные посевы мокроты не обнаруживали каких-то особенно зловредных возбудителей — обычные стрептококки и стафилококки, вполне поддающиеся антибиотикам, в том числе и тетрациклину. Почему же ничего не получается? Вдруг я подумал об американцах, которые как раз в ту пору вели безнадежную войну в джунглях Вьетнама. Их войска, изобильно вооруженные танками, самолетами, напалмом, дефолиантами и прочими новейшими средствами, никак не могли справиться с тщедушными, голодными, полураздетыми партизанами, у которых не было ни танков, ни самолетов. Но их поддерживало местное население. Сколько бы партизан ни уничтожали, их ряды непрерывно пополнялись новыми добровольцами из окрестных деревень. Народ прятал, подкармливал и подбадривал партизан. Вместо непрерывных обстрелов и бомбежек американцам надо было бы попытаться переманить на свою сторону самих вьетнамцев, вот тогда ход войны сразу бы изменился!

Если бы у моего больного был туберкулез, то после уничтожения всех палочек Коха болезнь закончилась бы, ибо шансы на повторную встречу с этим возбудителем очень малы. Напротив, хронические неспецифические заболевания легких вызываются микробами, которые не столь уж патогенны, но зато необычайно широко распространены во внешней среде. Они постоянно попадают в наши легкие, но здоровый человек либо уничтожает их безо всяких антибиотиков, либо просто не реагирует на них, и они оказываются невинными сапрофитами. Сколько бы я ни уничтожил микробов, на их место приходят новые и поддерживают болезнь. Чтобы победить, надо не самому воевать с этими вездесущими микробами, а привлечь на свою сторону организм больного: помочь ему выработать, вернее, восстановить утерянную невосприимчивость к этим возбудителям!