Диагностика богатства, или Энергетический код процветания

Рецепт девятый:

Хранить деньги в старом комоде среди белья – метод традиционный. Больших накоплений комод не даст, но деньги сохранит, правда, только для семейных нужд, ведь комод – самая семейная мебель.

Место необычное. Чудо в решете

Анна Ельцова давно ни на кого не надеялась. Жизнь в городе Якутске в середине XIX века была далеко не сахар. Власти об окраине Российской империи не заботились. Да и зачем? Что из Петербурга не видно, того, может, и вовсе нет. Но крошечный Якутск все ж таки был. И жила там семья мелкого таможенного чиновника Василия Ельцова. Но только на мужа-то Анна надеялась не больше, чем на власти. Ельцов проматывал свое скромное жалованье в кабаке в тот же день, как получал. Хорошо, если в день получки Анне удавалось подловить мужа у входа в кабак и выпросить хоть немного «на семью» – на себя и троих сыновей. И вот выдался, по меркам Анны, особенно удачный день – она сумела получить от мужа на хозяйство куда больше обычного. Как раз вовремя – и так на месяц уж платежи в уездное училище просрочены. Еще неделю, и выгонят сыновей… Конечно, училище – одно название, всего-то три класса образования, но ведь другого нет. А мальчики такие умненькие да сноровистые. Старший, Иван, который уж в последнем классе, вчера заявил:

– Кончу ученье, буду тебе, мамка, на шелковую шаль зарабатывать!

И где он про эдакую шаль услыхал-то? В Якутске в таких обновах не ходят. Север все-таки. Народ о шубах мечтает: кто побогаче – из соболя да белки, кто победней – из зайца да лисицы. И пуховый платок оренбургский был бы кстати.

Думая свои нехитрые думы, Анна споро кинула в чугунок кусок мороженой оленины, поставила на еще тлеющие в печи уголья другой чугунок – для каши. Теперь надо бы мучицу просеять, как мясо сварится, похлебку забелить. Но только набрала в решето ржаной муки, дверь дернулась, чуть не с петель слетела. Недогулявший хозяин дома в сени с криком ворвался:

– Анна!

Жена заметалась по кухне. Надо ж деньги спрятать, чтоб Василий не нашел. Но куда? Вынула их из кармана своей кофты да и сунула прямо в решето – под муку. Ельцов на кухню ввалился:

– Отдавай деньги!

Анна руками всплеснула:

– Так я лавочнику долг заплатила! Зато теперь на следующий месяц он нам опять кредит откроет.

– А где остаток, я ж помню, сколько тебе отдал?

Жена жалостливо всхлипнула:

– Я их, Вася, уже в училище отнесла, за учебу сыновей заплатила.

– Врешь! – Ельцов схватил Анну за руку. – Утаить хочешь?! Я видел, как ты деньги в карман кофты совала!

Вывернул карман, а там пусто. В сердцах съездил жене по физиономии, та в слезы. Поостыл Василий. Может, и правда за учебу заплатила?… Пес их, баб, разберет… Ельцов плюнул и пошел в кабак догуливать. Даст же кто-нибудь взаймы!

Анна стала деньги из решета выуживать. Только руку в муку засунула, опять дверь – хрясь! Старший сынок Иван в дом влетел:

– Мамка, нынче я по арифметике и по закону Божьему высший балл получил! И еще радость – с ума сойти! Купец-якут Ломов предлагает мне с осени, как ученье закончу, к нему «в помощь» пойти.

У Анны аж дыханье сперло. Ломов – богач, держит в своих руках пушной промысел Якутска. По всей округе скупает у охотников-тунгусов меха – и соболей, и белок, да и зайцем с лисой не брезгует.

– А чтоб я не передумал, да и отец согласился, Ломов – во, гляди – выдал мне задаток! – И, протянув матери крошечный золотой самородок, Иван пустился в пляс.

Анна уставилась на кусочек природного золота. Не зря, видно, она частенько собирала в это решето свежие яйца из-под своих курочек. Вот оно как! Теперь решето и золотое яичко притянуло. Это же целое богатство, и его первым делом от мужа спрятать надобно! Не то ведь тоже в кабак снесет… Недолго думая она схватила самородок и сунула его в решето с мукой. Открыла буфет, решето осторожно на тарелку поставила, чтоб мука не сыпалась, и взгромоздила на верхнюю полку. А на сына посмотрела строго:

– Ежели кто спросит, особливо твой тятька, говори: бабушка Заманиха велела мучную еду для домового поставить.

Заманиха слыла в Якутске ворожеей. Ее даже почтительно называли белой шаманкой, поскольку она была русская. Оспаривать слова Заманихи желающих не находилось. Вряд ли и Василий Ельцов станет…

А на другой день откуда-то из начальственных верхов пришла бумага. Власти вдруг вспомнили об окраинной таможне: чиновникам повышали жалованье. Так что с новой получки отложила Анна в муку новую «заначку». Получалось, не мука в решете, а прямо-таки чудеса! А потом по осени Иван поступил на службу к купцу-якуту. Правда, на поверку дело оказалось тяжелым да опасным. Целыми месяцами приходилось Ивану разъезжать по тайге от одного охотника к другому, часто ночевать в лесных заимках, опасаясь и хищника, и злого человека. Но Иван не оплошал. Уже через пару лет сам хозяин стал величать его почтительно – по имени-отчеству. А потом открыл Иван Васильевич Ельцов и свой торговый дом в Сретенске. В конце 80-х годов у братьев Ельцовых уже скопилось столько денег, что смогли они выкупить аж два золотых прииска. Вот куда привели их чудеса в решете, принесшие и в самом деле золотые яйца.