Диагностика кармы. Чистая карма. Часть 2

Человек – это, в принципе, кишечная трубка, у которой две базовые функции. Первая – еда, вторая – размножение, то есть, как сказал поэт, «любовь и голод правят миром». Но вот появляется Моисей и провозглашает: «Еда вторична, и первое чувство радости надо отдать Богу, а не миске с похлебкой». И люди стали молиться перед едой, чтобы сначала почувствовать любовь к Богу, а затем уже утолить голод. Христос же сказал, что человеческая любовь и связанное с ней размножение тоже вторичны, – первое чувство любви нужно отдавать Богу, то есть сначала любить Бога, а потом уже – любимого человека.

В основе всего лежит главная функция человека – любовь к Богу. Без этой функции не будет ни еды, ни размножения. Все живое проникнуто любовью, духовностью и высшим единством, на каком бы уровне это живое ни находилось. Неживое тоже стремится к единству, но это проявляется несколько иначе.

А что, и детей тоже нельзя любить больше Бога?

Расскажу вам два случая.

Однажды я ехал в поезде. Напротив меня сидела молодая мама с девочкой лет 5–6. Автоматически продиагностировав поле девочки, я увидел там смерть. Автором была мать, которая ставила дочь выше Бога.

Я задал матери три вопроса:

Вы знаете, что Бога человек должен любить больше, чем все на Земле?

Да, знаю.

А вы знаете, что человек Бога должен любить больше, чем своих детей?

Знаю, но у меня это пока не получается.

А вы знаете, что Бог забирает у нас то, что мы ставим выше Него?

Она промолчала. Но через некоторое время я увидел, что поле девочки значительно улучшилось. Мать что-то поняла.

Другой случай. Однажды мне задали вопрос:

Вот вы говорите, что люди злые, ненавидящие болеют, что их наказывают. А рядом с нами жила одна женщина – исключительно добрый и порядочный человек. Никому слова плохого не сказала. А умирала от рака, очень тяжело.

Я посмотрел поле этой женщины, поля ее детей, и мне стало все ясно.

Душа ее готова была поставить семью и любимого человека выше Бога. Она осуждала мужа, через которого ее очищали, поэтому еще сильнее зацепилась и всю свою любовь отдала детям. Любовь, которая сначала направлена к Земле и только потом – к Богу, убивает быстрее, чем ненависть. Эта женщина начала любовью убивать своих детей, они могли погибнуть, – поэтому она заболела и умерла. Быстрая смерть гораздо меньше очищает душу, чем медленная. Эта женщина должна была умирать мучительно, для того чтобы в следующей жизни не убить любовью детей.

Передо мной сидит девушка лет 17, а рядом – ее мать, которая смотрит на меня с надеждой и страхом: у дочки лимфогранулематоз. Девушка в парике. Скоро очередной курс химиотерапии. Она больна уже три года, и врачи бьются, пытаясь спасти ей жизнь. В поле девушки мощная программа самоуничтожения. А рядом вырисовывается еще одна фигурка, на которой иероглиф смерти, – это ее будущий муж. Я раньше считал, что болезнь дается за содеянное, а потом понял, что болезнь, бывает, предупреждает какие-нибудь события. Девушка болеет для того, чтобы не убить будущего мужа ревностью.

В первой своей книге я писал, что болезнь блокирует подсознательную агрессию. На подсознательном уровне мы все едины: убивая одного, я убиваю всех. Болезнь, травма, несчастье, смерть останавливают эту агрессию. У вас, – обращаюсь я к матери, – сознательная агрессия – 60 единиц, а подсознательная – 20 единиц. У вашей дочери сознательная агрессия – 10 единиц, а подсознательная – 260 единиц. Смертельный уровень для мужчины, которого она будет любить, – 160 единиц. Делаем вывод: любой мужчина, который женится на ней, умрет. И здесь не родительская карма, а ее личная, так что работать придется в основном ей самой.

В основе любой болезни лежит агрессия, которая проникла в душу. Остается выяснить самое главное: что лежит в основе агрессии и что ее вызывает. Агрессия появляется тогда, когда душа прилипает к Земле. Это происходит, если мы любовь направляем в первую очередь к земному и только потом – к Богу.

Вот смотрите, – я поднимаю руки, – сначала я люблю Бога и только потом – дачу: забор сломали, а я спокоен. Дача – это одно, моя душа – другое. Если моя душа дачу любит больше, чем нужно, то она к ней прилипает, и тогда появляется агрессия, – я кладу руки на стол и «вцепляюсь» в него. – Если ломают заборчик, то мне уже больно и обидно, потому что я и дача – это одно целое. А вот если я ее очень люблю, – я делаю страшные глаза, еще сильнее обнимаю стол и прижимаюсь к нему, – то уже ненавижу всех вокруг и готов убить за сломанный заборчик. Чем больше я ненавижу, завидую, обижаюсь, тем сильнее прилипаю и тем быстрее чернеет моя душа. Значит, в следующей инкарнации я буду рожден с тяжелым заболеванием или с увечьем, – для того чтобы не построил дачу и не прилип к ней еще крепче. Самый щадящий из всех принудительных вариантов очищения – это потеря дачи, из-за которой я готов был отречься от Бога. И чем быстрее я эту потерю приму, тем быстрее очищусь.