Диагноз

Она легко провела пальцами по его щекам и пощупала лимфоузлы на шее. Чалмерс вдруг схватил медсестру за запястья и крепко поцеловал в губы. Этот поступок ошеломил его не меньше, чем сестру Хайли, которая, издав короткий вскрик, попятилась к двери.

— Ради бога, простите меня, — заикаясь, промямлил Чалмерс. — Я и сам не знаю, зачем я это сделал. Раньше я никогда не делал ничего подобного.

Сестра не двигаясь застыла у двери.

— Зачем я все это делаю? — произнесла она. На лице ее вдруг проступила страшная усталость. — Я могу вызвать санитара.

— Не вызывайте санитара, — попросил Чалмерс. — Обещаю, что больше не прикоснусь к вам. Я и сам не понимаю, что на меня нашло. Прошу вас, простите меня.

Сестра Хайли, с лица которой смыло наигранную бодрость, медленно подошла к стулу, на котором сидел Чалмерс. Взяв со стола маленький фонарик, она направила пучок света поочередно в оба глаза Билла.

— О, — проговорила она, внимательно осмотрев его зрачки, и сделала шаг назад. Потом снова подошла к Чалмерсу и опять принялась рассматривать его глаза. На этот раз осмотр оказался более долгим. Поджав губы, она положила фонарик на стол.

— Что вы увидели? — спросил Чалмерс.

— Не знаю пока, — ответила сестра. — Может быть, и ничего. Диагнозы у нас ставят врачи. Сейчас я позову доктора Бартелми, пусть он взглянет.

Она вышла из кабинета и через несколько минут вернулась с врачом.

— Как наши дела? — сонно спросил доктор Бартелми. Он был молод и сухощав, как марафонский бегун. Было такое впечатление, что он никак не может проснуться, отработав без отдыха двадцатичетырехчасовую смену. — Я только быстренько загляну вам в глаза.

Сестра Хайли закрыла дверь. В ту же секунду постучалась другая сестра, которая, едва приоткрыв дверь, шепнула доктору Бартелми, что его срочно ждет на консультацию доктор Чейз.

Бартелми вздохнул, откинув со лба жидкие льняные волосы.

— Скажите доктору Чейзу, что я уже иду, — сказал он и закрыл дверь.

Он внимательно осмотрел зрачки Чалмерса, потом нахмурился и сгорбился, словно у него не осталось сил на выражение каких бы то ни было эмоций.

— Как вы себя чувствуете? — спросил он Чалмерса.

— Прекрасно, — опасливо ответил тот.

— У вас не бывает головной боли или головокружений?

Чалмерс отрицательно покачал головой.

— Вы знаете, что со мной?

— С вашими глазами не все ладно. Кое-что в них мне не нравится. — Он обернулся к сестре Хайли: — Сестра, ему надо сделать КТ.

Доктор написал несколько слов на листке желтой бумаги.

— Могу я что-нибудь поесть? — спросил Чалмерс. — Я просто умираю от голода.

— Конечно, — ответил Бартелми. Он снова повернулся к сестре Хайли: — Попросите санитара принести ему обед из кафетерия. Кстати, пусть захватит один и для меня. С черным кофе. Меня сегодня, кажется, добьют. И прошу вас, известите нас с доктором Чейзом, когда будет готова КТ.

Он посмотрел на часы и торопливо вышел из крошечного кабинета.

Сорок пять минут спустя оба врача стояли у компьютерного томографа и внимательно изучали снимки, переговариваясь приглушенными голосами. На компьютерном экране дрожало цифровое рентгеновское изображение мозга Чалмерса — широкий срез, проходящий через мозжечок, третий желудочек и кору большого мозга.

Сам Чалмерс лежал на столе томографа с головой, вставленной в похожее на пончик кольцо рентгеновского сканера. Последние двадцать минут, лежа в диковинной машине, он был занят исключительно тем, что изо всех сил пытался взять себя в руки. «Скорее всего, — уговаривал он себя, — я страдаю каким-то нервным срывом. Но, наверное, самое худшее уже позади». Скоро к нему вернется память. Надо просто взять и успокоиться. Надо закрыть глаза и замедлить дыхание. Он смутно вспомнил, как по телевизору показывали технику медитации, и сосредоточился на дыхании. Медленный глубокий вдох, медленный выдох; медленный глубокий вдох, медленный выдох. Чтобы удостовериться в успокаивающем действии медитации, Чалмерс попытался пощупать свой пульс. Определенно, он сейчас в полном сознании, сандвич с поджаренным мясом придал ему энергии, и, несмотря на то что врачи говорили полушепотом, он прекрасно слышал каждое произносимое ими слово.

— Я не совсем понимаю, что это, — прошептал доктор Чейз, одетый в зеленую футболку и слаксы.

— Вы не понимаете?

— Нет, конечно же, я все понимаю, — возразил Чейз, — но нам нужна дополнительная информация.

У верхней кромки компьютерного экрана горели выстроившиеся в ряд цифры. Старший врач достал из кармана механический карандаш и принялся машинально грызть его кончик.

— Покажите мне другой срез, доктор.

Тонкие пальцы Бартелми застучали по клавиатуре.

— Я смотрю края, — прошептал Чейз. — Покажите мне периферию, еще несколько миллиметров. Давайте посмотрим поле Хаунсфилда.

— Как скажете, рентгенолог — вы.

— Там что-то должно быть.

Доктор Бартелми зевнул и сел на стул.

Загудел зуммер, но Чейз выключил его шлепком ладони.

— Я хочу сделать микробиопсию, — сказал он.

— Может быть, для начала сделаем МРТ? — зевая, спросил Бартелми.

В закрытую дверь постучали.

— Десять минут! — крикнул Чейз.