Диагноз

<Профессор: Что случилось, Мелисса?>

<Профессор: Мелисса, ты здесь?>

<Сельская простушка: Том, мне надо идти. С Биллом случилось что-то ужасное.>

<Профессор: Что случилось?>

<Профессор: Что случилось? Мелисса, прошу тебя, ответь.>

<Сельская простушка: Не знаю. Мне некогда, Том.>

<Профессор: Ты появишься завтра? Прошу тебя, не исчезай. Я так тебя люблю.>

[email protected] выключен в среду 25 июня 16:19:05—0400

Мелисса медленно пошевелилась. Некоторое время она продолжала неподвижно лежать на постели, тупо глядя на компьютер. Экран продолжал тускло мерцать, а изнутри лэптопа раздавалось тихое гудение.

— Боже, — тихо простонала она. Гертруда заскулила и принялась лизать хозяйке ноги. — Никогда, никогда больше. Я никогда больше не стану этого делать. Пусть у Билла все будет хорошо. О боже, Билл, я люблю тебя. Я люблю тебя. Господи, ну пусть все будет хорошо.

Телефоны зазвонили. Все разом. Телефон на письменном столе приглушенным зуммером, телефон в гостиной залаял, захохотал, как гиена, а кухонный аппарат застучал сухо, как молоток. Из машины по радиотелефону звонил президент «Плимута» Джордж Митракис. Он сказал, что звонил каждые две минуты, но телефон был занят, как и автоответчик. Митракис находился в пятнадцати минутах езды от дома Чалмерсов и просил Мелиссу подождать его.

Она продолжала тупо смотреть на лэптоп. С противоположного конца комнаты он выглядел маленьким, как оскаленный в ухмылке рот. Собрав все силы, она попыталась оторвать экран. Когда это не удалось, Мелисса швырнула компьютер на кровать. Проклятая машина с приглушенным стуком упала на ковер и продолжала гудеть с пола.

Мелисса чувствовала, что задыхается. Она подняла шторы, и яркий свет летнего солнца и нестерпимая жара затопили комнату. От окна она метнулась к шкафу и начала торопливо переодеваться.

— Билл, прости меня, прости, — шептала она, надевая светло-желтое летнее платье. Затем села на стул и расплакалась.

Снова зазвонил телефон. Пребывая в оцепенении, Мелисса была не в силах двинуться с места. Затем бросилась к аппарату на столе, но звонивший повесил трубку раньше, чем успел включиться автоответчик. Телефоны перестали звонить, и в наступившей тишине Мелисса снова услышала явственное гудение компьютера. Она встала и посмотрела на себя в зеркало. Глаза покраснели и припухли. Она сильно вспотела и вытерла подмышки носовым платком. Ее пальцы машинально начали выстукивать по столу: <Игривая девчонка: Что мне делать? Надо ли звонить в полицию? Может быть, он лежит в какой-нибудь аллее и истекает кровью. Ах да, больница. Может быть, он в больнице. Я позвоню в больницу и в полицию. Я все разрушила. Что со мной происходит? У меня же ничего нет. Ты понимаешь? Ничего. Нет, я не должна думать о себе. Ведь Билл, быть может, где-то умирает. Я разрушила нашу жизнь. У меня будет заплаканный и жалкий вид, когда приедет Митракис.>

Гудение компьютера становилось все громче и громче и вскоре заглушило шум океанских волн и мысли в голове Мелиссы.

БЕГСТВО

Тайно покинув Бостонскую городскую больницу, Чалмерс направился на северо-запад по Массачусетской авеню. Горячий густой воздух удушливым одеялом мгновенно окутал все тело, и Чалмерс сразу вспотел. Над головой раздавался какой-то напряженный гул. Подняв голову, он увидел множество проводов, темными петлями свисавших со столбов. Казалось, все эти электрические, телефонные провода и телевизионные кабели ждут, что кто-нибудь туго их натянет. Вдалеке, вибрируя, взвыла полицейская сирена. Чалмерс поспешил прочь от больницы, держась подальше от осветительных мачт, окруженных коконами желтого света. Сирена продолжала неистово верещать. Ясно, что в больнице не могли так быстро обнаружить его побег и сообщить о нем в полицию. Неужели он стал обычным преступником, за которым охотится полиция? Напротив — Билл был уверен, — он специалист, профессионал высочайшего класса. Волна гнева прокатилась по всему телу и, словно в сточной канаве, остановилась в животе. Над ним совершили насилие, запятнали его доброе имя. Но на кого направить этот гнев?