Диагноз

— Какой? — терпеливо уточнил мужчина, угрожающе сузив глаза.

— Стоп, — я потупила взор и сложила за спиной руки.

— Так какого хрена ты не остановилась? — не выдержал он, а я буквально ощутила его желание надавать мне по шее вот этой вот самой папочкой, которую он наверняка порвет к окончанию моих часов.

И я как в воду глядела, потому что во второй раз, когда я не заметила знак — картина повторилась, но в третий раз я не просто сглупила, я нарушила правило дорожного движения… Несмотря на то, что полоса, на которую я хотела перестроиться, была свободна, я не должна была совершать маневр, пока находилась на перекрестке. Нужно было подождать, пока не прошли его, чтобы сменить полосу, но я сглупила.

Мужчина спокойно велел съехать вновь на обочину, думала опять пойдем знак смотреть, но не тут-то было! Оказавшись на улице, я едва успела прикрыть голову от ударов папкой, которые на нее посыпались.

— Сделаешь, — удар, — Так, — удар, — Еще, — удар, — Раз, — удар, — И будешь экзамены до скончания веков сдавать!

К счастью свое я уже откатала и пришел черед страдать пузатенькой, хотя я сомневалась, что ее в ее положении будут ругать или так же гонять к знакам и вновь оказалась права, потому что все, чем ограничился инструктор это мягкими замечаниями в ее адрес, но я видела, как сильно ему хочется обматерить непутевого водителя. Ее уносило то влево, то вправо, пугая пассажиров, но первым не выдержал… водитель:

— Да знаю я все! — психанула она, — Хватит меня поправлять! — и резко свернула на встречную полосу.

Мы лишь чудом никого не задели и испуганно отдаляющаяся от нас машина, просигналила что-то матерное и очень-очень злое. Мы торчали перед кюветом и пытались переосмыслить происходящее. Если бы инструктор вовремя не остановил машину, скорее всего мы бы уже в канавке плавали.

— Понимаешь, — тихо и проникновенно начал инструктор, — Твой живот едва не перекочевал ко мне, — он достал из нагрудного кармана немного смятую сигарету, — Он у меня, конечно, не меньше, но все-таки пивной, — продолжал вещать мужик, выискивая зажигалку по карманам, хлопая дрожащей ладошкой по одежде, — Я мог получить три миллиона долларов, понимаешь? — не отыскав нужное в карманах, он открыл бардачок, — Но это были бы единственные три миллиона долларов, которым я был бы не рад!

Я поняла, что впечатлений мне на сегодня, пожалуй, хватит и попросила высадить меня вотпрямздесь.

Под впечатлением я позвонила Сергею и сообщила, где нахожусь. Сергей удивился, но:

— Еду, — бросил и отключился.

А я побрела вдоль дороги к неприметному магазинчику, который и выбрала в качестве ориентира. Он имел такой вид, что в любой другой ситуации я бы не стала туда даже заходить, но меня все еще не отпускал мандраж и я не только зашла, но еще и купила маленькую бутылку воды без газов.

Вызволять меня из непростой жизненной ситуации приехал не только Сережа, но и Ваня с Темой, которые уломали меня ехать к ним в гости. Не трудно догадаться каким высокоградусным способом меня приводили в себя.

***

Разбудил меня Сергей. Он коварно стянул с меня одеяло, сквозь сон я ощутила, как теплая чужая ладонь скользнула по пустому животу, и полез целоваться, требуя взамен упущенной ночи любви утро. Его губы коснулись линии челюсти, уголка рта и наконец губ, а я пыталась удержать прорывающуюся наружу улыбку. Кроме всего прочего Сергей был отвратительно бодр и свеж, что рождало во мне глухую зависть, ибо мое самочувствие после вчерашнего можно было описать только нецензурным словом. Какая я противоречивая по утрам.

— Отстань, — прохрипела я, хоть как-то сдвинуть со своей тушки ретивого любовника, — Я не в форме. — жалобно сообщила, надеясь на зачатки чужого сострадания.

— Ты меня теперь динамить будешь? — обиделся Сергей, не прекращая действий по захвату власти в отдельно взятой пастели, — Скажи ещё, что у тебя голова болит! — недовольно фыркнули мне на ухо, обдав кожу теплым, щекочущим потоком воздуха.

— Вообще-то и правда болит, — проанализировав свои ощущения, деловито сообщила я, приоткрыв один глаз, но узрев его бодрую мордашку… Завидно-бодрую, закрыла глаз обратно, своего нервного спокойствия ради.

— Ты умираешь? — приглушенно и ни то с надеждой, ни то с ужасом спросил он, остановившись на полпути.

— Разве что от похмелья, — мрачно ответила я, пытаясь отвернуться и уткнуться в подушку, но кто же мне даст это сделать? Точно не развалившийся сверху Сергей.

— И ты даже не хочешь меня поцеловать? — обиженно, но игриво уточнили где-то сверху, открой я снова глаза, я была уверена, увидела бы надутую губу и большие несчастные глаза. Какая у меня, оказывается, фантазия…развитая.

— Хочу, — улыбнулась я, — Только я даже зубы не чистила ещё. — обломала я его, наконец открыв глаза и взглянула в бесстыдное, нависающее надо мной лицо.

— Есть у меня тут одна зубная щетка, — поиграв бровями сказал похабно улыбающийся мужчина, демонстрируя внушительную выпуклость в паху.