Диагноз: гений. Комментарии к общеизвестному

Они переписывались весь 1654 год. В саму переписку мы, естественно, не полезем, заметим лишь, что любопытство мсье де Мере эта парочка удовлетворила сполна: гениальный геометр и алгебраист создали метод анализа ожидаемых исходов и предложили действующую процедуру определения вероятности каждого из возможных результатов. Уточнять сказанное тоже особого смысла не видим: идите на матфак, там на втором, кажется, курсе это очень подробно объясняют, а потом еще и сдавать велят…

Поделившись с заказчиком итогами изысканий, ровно через месяц после своего последнего письма к Ферма Паскаль «отказался от занятий математикой и физикой, отрекся от роскоши, покинул старых друзей, продал всё, кроме религиозных книг», заточил себя в парижский монастырь Пор-Рояль и положил остаток жизни на доказательство существования бога. Разумеется, на базе своей теории игр: «Есть Бог или нет Бога? К чему нам склониться? Разум молчит» — пятьдесят на пятьдесят.

В 1662-м, после смерти Блеза монастырские опубликовали его труд «Логика, или Искусство мыслить» (за первые же пять лет книга выдержала пять переизданий). В последней главе «Логики» описывается ставшая теперь знаменитой задачка, в которой каждый из десяти игроков ставит монету в надежде выиграть девять остальных. И резюме: «Девять шансов потерять монету и только один — выиграть девять». Эта реплика считается первым в истории печатного слова случаем, «когда вероятность измерена».

Первым же фундаментальным исследованием по теории вероятностей считается изданный пятью годами ранее трактат ГЮЙГЕНСА«О расчетах при игре в кости или о расчетах при азартной игре». Несмотря на специфическое название, книжка моментально превратилась в популярный учебник, которым зачитывался, например, молоденький Ньютон…

От этого же сочинения отталкивался в своем труде «Искусство предположений» и Якоб БЕРНУЛЛИ (родился в год, когда стартовала переписка Паскаля с Ферма, и скажите, что в этом нет чего-то знакового). Он пришел к закону больших чисел, занимаясь тупым-претупым, казалось бы, делом: подбрасывал и подбрасывал монетку, пока не убедился, что чем больше подбрасываешь, тем ближе соотношения орла и решки к теоретическому 50 на 50… А задачку эту Якобу предложил его, скажем там, научный руководитель ЛЕЙБНИЦ, который и сам оттачивал свой математический аппарат на всем разнообразии азартных игр…

Вы видите, что получается, когда кости бросают не пьяные матросы, а люди с головой? Получается реальный инструмент пользования имеющейся информацией. И уже в 1660-м (еще при жизни Паскаля) англичанин Джон Грант опубликовал результаты анализа демографического будущего нации на основании существующей статистики смертности. А к концу 60-х на базе методов анализа возможных рисков появилась неожиданно эффективная система страхования. И полвека спустя математики уже соревновались в составлении таблиц ожидаемой продолжительности жизни, а британское правительство для пополнения бюджета продавало права на пожизненную ренту. К середине XVIII века в Лондоне уже вовсю велись операции по страхованию мореплавания.

Вот вам и игра в кости…

И уж не знаем, сюда ли: ЛАНДАУ обожал пасьянсы. Раскладывая их, он приговаривал: «Это не физика — тут думать надо»…

Из пасьянсов же, которыми баловался во время выздоровления после затянувшейся болезни польский математик Станислав УЛАМ, вылупился метод Монте-Карло, активно использующийся для решения кучи задач в областях физики, математики, экономики, оптимизации, теории управления и черт знает чего еще…

И разве не опровергает все это озвученную великим пессимистом ШОПЕНГАУЭРОМ противоположную точку зрения: «Карточная игра… признанное банкротство всякой мысли. За неимением мыслей, люди перебрасываются картами и норовят сорвать друг с друга копейку». Сравните с Булгаковско-Воландовым — ну насчет мужчин, избегающих игры: «Такие люди или тяжко больны, — заключает тот, точно имея в виду непосредственно старину Шопенгауэра, — Или втайне ненавидят окружающих». И закончить главу приходится тем, с чего и начали: что наша жизнь? — игра. И слава всевышнему, что так многие из наших героев отнеслись к этой неписанной аксиоме предельно всерьез и играли, играли и играли. Пусть и в сугубо меркантильных интересах. Главное — что косвенным продуктом их повышенной азартности были озарения, обеспечившие форсированный ход научно-художественной эволюции рода людского. Аминь!

И, сказавши А (АЗАРТ), мы пропускаем Б с В и решительно переходим прямиком к Г и Д:

Глава шестая ГЕНИЙ И ДЕНЬГИ

«Мой муж гений, — хвалилась супруга Эйнштейна и уточняла — Он умеет всё, кроме зарабатывания денег»…