Диагноз: Любовь

Атмосферный воздух наполнен жизненно важными элементами, кислородом, который, проходя через легкие, дает нам жизненные силы… Ни один тонизирующий препарат не окажет того влияния, которое дадут несколько глубоких вдохов чистого холодного воздуха.

Библиотека здоровья, 1927

Роксана выбрала место, которое называлось «Чез Сюзетт», на Тоттенхем-Корт-роуд. Там никто не говорил по-французски, кроме страстного артиста, чей голос звучал из динамика над нашей головой. Ресторан был немного темноват, как того требовала мода, а снаружи стоял великолепный сентябрьский день, небо сияло чистой синевой, и листья только начинали желтеть. Официантка показала мне столик, я уселась в полумраке, жалея о том, что не догадалась настоять на пикнике в Гайд-парке.

— Прости, я опоздала, — сказала Роксана, которая буквально через минуту появилась около столика и стала устраивать на стуле несколько магазинных пакетов, свою сумочку, детское автомобильное кресло и самого Макса, завернутого в одеяло. На его чепчике был прикреплен букетик цветов. Не удержавшись от соблазна, я вскочила, чтобы взять дергающийся сверток на руки. Макс пах, как свежий сливочный пирог.

— Я не знала, что мне придется нянчиться с ним после обеда. У Ди сегодня клиенты, Алисия устроилась работать в Вотерстоунс. Вот… Давай посадим его в автомобильное креслице, — предложила Роксана. — Ему будет удобно.

— Вотерстоунс? — спросила я только затем, чтобы подержать Макса на руках еще минуту. Он стал гораздо тяжелее с нашей прошлой встречи в палате для рожениц и теперь был пухленьким и круглым, настоящим крепышом, а не тем мокрым комочком, который норовил выскользнуть из рук. Держа малыша на руках, я смотрела на него и не могла понять, как мама смогла отказаться от меня ради изучения медицины.

— Это книжный магазин. Алисия устроилась кассиром, но предпочитает называть себя продавцом книг.

Рядом с нами возникла официантка, в туфлях на высоком каблуке, расклешенной юбке и с колечком в носу. Похоже, ее возмущала необходимость принести нам меню.

Нагнувшись, чтобы поудобнее расположить Макса в его креслице, я спросила, какие клиенты сегодня у Ди.

— Сумасшедшие, которые платят за то, чтобы им горячим воском удалили волосы на лобке. Сегодня у них гидромассажные ванны. Кстати говоря, ты прекрасно выглядишь, — добавила Роксана с улыбкой. — С каких пор ты начала пользоваться помадой?

— О, всего несколько недель тому назад, — ответила я, чувствуя, что краснею.

Глаза Роксаны расширились.

— Ты с кем-то встречаешься.

— Ну, что-то вроде того. — Я застенчиво улыбнулась.

— Вроде того! — воскликнула она. — Да ты влюбилась.

— Я бы это так не назвала, — засмеялась я.

Роксана усмехнулась, потом деловито осведомилась:

— Что лучше — красное или белое?

— Что, вино?

— Ты не пьешь? — спросила она, удивленная ужасом, который прозвучал в моем голосе. — Но уже почти вечер.

— Роксана… у тебя желтуха, — сказала я, чувствуя, как гора беспокойства, и так занимавшая большую часть моей головы, превращается в Большой Каньон. — Ты вся желтая.

— Да ладно тебе! Просто немного желтизны. Расслабьтесь, док.

— Роксана, — строго произнесла я. Признаться, мне не хотелось касаться этой темы так скоро, но если она собирается начать пить, то я не имею права ждать другого момента. — Почему ты не пришла ко мне?

— Мы же встретились, не так ли?

— Я серьезно, Роксана. Почему ты не пришла в госпиталь, где я работаю? Мы сделаем анализ крови и ультразонд. Ультразонд — это совсем не больно.

Вернулась официантка, еще более недовольная жизнью, поскольку чуть не споткнулась о креслице с Максом, стоявшее возле стола. Она поинтересовалась, не желаем ли мы «убрать это куда-нибудь», словно Макс был сброшенным пальто. Когда Роксана сказала, что он останется там, где и был, официантка непонимающе заморгала. Возможно, именно ее глупое выражение лица заставило Роксану зачитывать меню медленно и внятно. Она заказала графин охлажденного шардоне и два бокала. Я не стала возражать, но дала себе слово, что выпью столько, сколько смогу, чтобы спасти ее печень.

— Итак, ты мне не доверяешь, — сказала я, когда наша страдающая анорексией официантка скрылась из виду.

— Я не доверяю докторам, — заявила Роксана, читая меню. — Это не имеет отношения к тебе лично. Но какого черта мы говорим обо мне? Кто твой счастливчик? — спросила она, сменив тему.

— Он… санитар. — Я вдруг почувствовала, как вспыхнуло мое лицо. — И он играет в рок-группе.

Роксана рассмеялась.

— Великолепно! И как долго это продолжается?

— Несколько недель.

Официантка поставила вино на стол, не потрудившись налить его в бокалы или хотя бы поинтересоваться, будем ли мы обедать. Роксана сама налила вино в бокалы и приподняла свой, однако, похоже, ее больше интересовала я, чем возможный тост.

— Ты влюбилась, — сказала она. — Ты вся светишься.