Диагноз: одиночество

– Какое заявление, Васенька? – мама напряглась, словно почувствовать волнение сына.

– По собственному желанию. Мама, понимаешь, это не работа, а Бог знает, что такое! Денег нормальных не платят, я за твой счёт, можно сказать, живу. Ну мужик я или кто, наконец! – Василий сам не заметил, как начал оправдываться перед мамой. Всегда у него так получалось: если знает заранее, что мама будет недовольна, сразу начинает оправдываться, хотя вроде бы имеет полное право поступать так, как ему нужно, не ожидая маминого одобрения.

– Васенька, что случилось? Почему? Если начальство хочет повесить свои сложности на тебя…

– Мама, да ничего оно не хочет! Оно уже и забыло о моём существовании. Платят копейки, а держат, чтобы ставка не пропадала. Не нужен я там никому.

– А зачем тогда уходить, Васенька? – Василий знал, что для его мамы – главное, чтобы другие люди не обращали на него никакого внимания. Ревнует она, что ли?

– Мама, ну как ты не понимаешь! Я хочу нормально работать и нормально зарабатывать! Нормально, мама! А не пыль с компьютера вытирать да со стола – локтями!

– А кто, как ты выражаешься, нормально работает и зарабатывает, тот не сегодня – завтра в тюрьме окажется. Ты вон Ходорковским восхищался, а где он, твой Ходорковский! Думаешь, его маме легко? А вот я так не думаю!

– Мама, ну причём здесь Ходорковский! Меня устроит и не такая большая зарплата, постарайся понять.

– Вася, все бизнесмены – воры, – сказала как припечатала. – Я запрещаю тебе, слышишь! Запрещаю!

– А не бизнесмены – тоже воры, мама? Не обязательно же бизнесом зарабатывать!

– Васенька, ты – математик, программист. Если ты хочешь уйти из своей фирмы, значит, ты собираешься основать свою, я тебя знаю. А это – бизнес, а значит, ты станешь вором и окажешься за решёткой!

– Мама, я не собираюсь основывать свою фирму, не собираюсь! Я просто хочу интересную работу! По специальности!

– Чтобы увязнуть за своим компьютером, и ни телевизор не посмотреть, ни с матерью не поговорить! Вот у Ленки сынок – не вытащить из-за этого компьютера!

– Да что ты говоришь, мама! Ленкиному сыну – четырнадцать! А мне – тридцать семь! А я до сих пор и не работал толком!

– Васенька, не надо так рисковать, я тебя очень прошу! Подумай о матери! Что со мной будет, если с тобой что-нибудь случиться! Я этого не переживу!

– Да ничего со мной не случится, мама! Программистов сейчас не хватает, я просто пойду в нормальную фирму. Петька Крылов меня давно в Яндекс перетянуть хочет, там и интересно, и зарплаты нормальные.

– Вася, не надо! Просто так нигде деньги не платят, поверь моему опыту!

– Мама, но я не хочу просто так! Я хочу работать! И получать деньги за свою работу!

– Васенька! Я тебя очень прошу!

И опять Василий не мог пойти против материнской воли, как ни старался. Каждый раз, когда он спорил с матерью, ему казалось, что он «плохо себя ведёт», что её упрёки, её недовольство им вызваны каким-то его проступком, и ему надлежит как можно скорее извиниться перед ней и исправиться.

* * *

Я обнаружил у Василия страх перед материнским и, шире, женским запретом – одну из характерных черт Эдипова комплекса. Дело в том, что для ребёнка мать – это забота, а забота проявляется не только в тепле и ласке, но и в запрете. И вот ребёнок вырастает, мальчик становится мужчиной, и что мы видим? Подавляющее большинство мужчин испытывает панический страх перед женским запретом! Достаточно понаблюдать, как мужчины расслабляются в чисто мужской компании, пусть то будет, спорт, клуб, наука или даже война. Так что Василий – отнюдь не исключение, просто случай особенно тяжёлый: всё же большинство мужчин на каких-то уровнях преодолевают материнское влияние, побеждают Эдипов комплекс и становятся мужчинами. Василий же им не стал.

Когда беседа с моим пациентом привела нас к Эдипову комплексу и боязни материнского запрета как его проявлению, мы нашли выход: если Василию тяжело спорить с матерью, если он боится нарушить её запреты, то в некоторые проблемы её можно не посвящать сразу, а может быть, и вообще. Я потихоньку стал внушать Василию, что он – личность, взрослый самостоятельный человек, который оказался в психологической зависимости от матери, и зависимость эту надо разорвать, пусть не сразу, а постепенно увеличивая дистанцию между ним и мамой. Не надо врать, зачем? А вот уволиться с опостылевшей работы необходимо, тем более, что есть очень хорошая перспектива трудоустройства. Когда мама заметит, что в жизни её сына произошли изменения, она спросит, и он скажет правду, вот только запретить ему мама не сможет ничего.

– Понимаете, доктор, – объяснял мне Василий, – моя мама – прекрасный человек! Вы, конечно, правы, – я вешаю на неё свои проблемы, а она стремится мне помочь, хочет всё, как в детстве, решить за меня, старается меня оберегать от всего. А ведь она – уже не молодая, ей тяжело! Она всю себя вложила в меня, и она никогда ничего плохого себе не позволяла, да ей и не надо было! Моя мама – святая женщина!