Диагноз: женщина (СИ)

Парень уже перестал держать меня и просто стоял, слушая холодную отповедь. Точно, молодой совсем, будь он постарше лет на пять, скрутил бы прямо тут и не отбилась бы…

— Ну…это…

— Не делала. Тогда зачем ты меня тут караулил? Разговоры разговаривать?

Пока не обозлился, можно и тон сменить, мол, ты такой хороший, только вот не про меня.

— Нерен, ты парень молодой, красивый, — запела я мягче и ласковее, — девки и так за тобой, небось, табунами бегают, глазами стреляют. Или я не права? А силой брать женщину, да еще старше себя…да зачем тебе это надо? Неужели по согласию не приятней, чем руки выворачивать? Не сомневаюсь, что и взрослые женщины у тебя были, но они же сами улыбались тебе и были не против, так? А у меня уж, прости, тяжелый путь впереди и конца я пока не вижу. Так что давай разойдемся, не держа зла друг на друга.

Я отступила в сторону, нащупывая борт повозки — вроде мой кавалер агрессивности не проявляет больше, теперь бы только вовнутрь забраться, да спать, утро вечера мудренее, глядишь, и забудется неудачная попытка…Нерен дернулся сперва ко мне, потом плюнул, повернулся и ушел в темноту. Облегченно вздохнув, я нырнула в темное нутро под тент и повалилась спать как убитая.

Весь следующий день был таким же однообразным, как и первый. Март клевал носом на своей скамеечке, изредка дергая вожжи, я то шла рядом с повозкой, то садилась рядом с возницей. Нерен намеренно проезжал несколько раз мимо, чуть замедляя ход, когда равнялся со мной. Кивал, ехал рядом несколько минут молча, потом скакал дальше. Я также молча кивала ему. Симпатичный мальчик, ничего не скажешь, но связываться с ним — верх непозволительной глупости, которую я себе позволить не могла.

Вечерняя стоянка наметилась у склона невысокого холма, дорога тут делала большую петлю, огибая холм. Чуть поодаль журчал ручеек, запруда из бревен и камней заставила его разлиться и образовать маленькое озеро глубиной метра два. Вдали за холмом виднелись постройки, обнесенные стеной. Двое мужчин с гиканьем поскакали через луговину в сторону жилья, остальные распрягали коней, ставили повозки на ночь и разжигали костры. Пока Галата с мужем кухарничали, я прошла чуть выше по течению и присела на берег. Жаль, не искупаться — ручей мелковат, кустов нет никаких, придется ограничиться частичной помывкой. Застирала портянки и села на подходящее бревно, спустив ноги в воду. Таких пеших переходов я уже давно не делала, но в жизни привыкаешь ко всему, вот уже и ноги под конец дня так не болят и спина не ноет, пытаясь осыпаться в трусы…

Веселое гоготанье у костра возвестило о начале раздачи ужина. За день я пару раз попила воды, пожевала хлеба с сыром и вяленых фруктов. По жаре есть не хотелось, а в вечерней прохладе уже поплыл запах кашесупа. Подхватив мокрые портянки, я помчалась за миской к телеге. Надо поесть побыстрее, да ложиться спать, пока народ не собрался.

— Галата, давай я последним подойду, тама вся гуща мне достанется!

— Эй, не давай Карсу последним стоять, он весь котелок искусает, когда вылизывать будет!

— Карс, возьми вместо ложки черпак, им жрать сподручнее!

— А ты куда лезешь без очереди, Галата, ну-ка дай ему по лбу, чтобы больше не просил!

— Цыть, вы, оглоеды, днем только дрыхнете, а ночью я ни одного не видела!

— Дык мы в засаде сидели, нас видеть и не положено! А ты и видеть нас не могла, храпела с Марешем на пару так, что все разбойники разбежались от страха!

— От врешь, от врешь, окаянный!

— Я вру? — щупловатый мужчина с узким лицом и темными глазами явно разыгрывал уже не раз исполненную сцену. — Ох, Галата, если б ты не так божественно готовила, я бы уже давно ночью защекотал тебя!

Сидевшие вокруг костра зафыркали в свои миски, кто-то не скрываясь громко захохотал.

— Ох, Торкеш, ну ты и охальник! — Галата погрозила ему черпаком, впрочем грозности в ней не было ничуть, она явно веселилась вместе со всеми. — Мареш мой мужик справный, вот он у тебя ноги-то повыдергает за такие слова!

— А вот если повыдергает, тогда я на руках к тебе приду и за пятки кусать буду! — Торкеш подмигнул мужчинам и медленно облизал ложку, посматривая на Галату прищуренными глазами. — Потому как дальше пяток меня Мареш не пустит…