Диагноз: женщина (СИ)

Река была действительно невелика и действительно по берегам лежали выбеленные солнцем топляки, сухие, как рыжая трава вокруг. Под руководством арков все высыпали из телег, завели в воду лошадей и, дружно налегая, подталкивали наш транспорт. Глубина была мне по пояс, но неровное каменистое дно мешало передвигаться. Ухая и подбадривая друг друга, мужчины приподнимали то одно колесо, то другое, лошади ржали — может, так и надо? Вода в реке была далеко не теплая, хорошо, если градусов пятнадцать, что для местных жителей считалось просто ледяной. Купаться никто не захотел, все мылись у берега почти не заходя в воду. Отбежав к высокой траве типа осоки, я быстро отполоскала штаны и рубашку от пыли, разложив их на горячих камнях, а сама полезла в воду. Плевать, что вода холодная, хоть немного помыть голову и освежиться это не помешает. А одеться можно и в этой осоке, пока обозники стирают свои шмотки…такая яркая зеленая стена вдоль реки сразу выделяется на фоне желто-рыжей степи. Как здорово — одеть чистую сухую одежду и сухие портянки! Сейчас натяну сапоги и пойду к обществу…Дойти не получилось — жесткая ладонь зажала мне рот, вторая рука ухватила так, что прервалось дыхание, я задушенно засипела, но мой похититель тащил меня в осоке, как котенка…на голову натянули мешок, а руки скрутили веревкой за спиной…опять понесли…положили на что-то вонючее, а, это лошадь…все, пропала Катенька ни за понюшку табаку…

В течение пути я то теряла сознание от нехватки воздуха в вонючем мешке, то забывалась в полудреме и перед глазами проносились картины — одна круче другой. Вот Андрей, размахивая дубиной, дерется с арками, вот Март спихивает меня с телеги и я остаюсь лежать посреди бескрайней пустыни одна, вот Торкеш тычет в меня пальцем и южане в белых накидках уже открывают клетку…Бред, летавший в голове, выключался и тогда снова нещадно воняла конская шкура, саднило руки от веревок и почему-то страшно болел живот. Хриплые голоса то замолкали, то начинали ругаться — было совершенно непонятно, день или ночь на улице, мелкая труха в мешке забивала глаза и нос, чесалась в голове и сыпалась за воротник, когда меня стаскивали с лошади. На попытку подрыгать ногами жесткий кулак вдарил под ребра так, что отбил всю охоту делать это дальше и сознание в очередной раз покинуло меня.