Диагноз: женщина (СИ)

— Десять серебряных монет, — кивнул мастер. — Храйз камень редкий и работа по серебру тонкая.

— Простите, — я через силу вернула серьги, — это для меня дорого. Мне еще в Аргор идти, а в дороге такая красота лишняя будет, только внимание привлекать. Мне бы что попроще в уши вдеть, а эти…очень понравились, но не могу, иначе вообще есть будет не на что.

— Ты даже поторговаться не хочешь? — продавец был явно удивлен таким отношением к товару — видно же, что нравится бабе, а она возвращает просто так и даже попыток не делает сбавить цену. — Приводи своего мужчину, пусть он посмотрит на тебя в этих серьгах, клянусь, что и упрашивать его не надо будет, сам предложит тебе их купить!

— Не умею я торговаться, уважаемый, — вон уже и попроще приглядела серебряные висюльки, а то все мои богатства остались в жутком далеке, — не принято у нас дома так делать. Вещь красивая, работу я сразу оценила, хороший мастер делал, да будет его путь легким и светлым, чтобы радовал окружающих своими украшениями! За такую работу торговаться нельзя, плохо носиться будет…а мужчины у меня нет, да и упрашивать его о таком подарке я бы не стала. Я привыкла сама себе все украшения покупать, но спасибо за то, что показали эту красоту!

Андрей никогда не покупал мне никаких украшений, это была чистая правда — мужчины редко разбираются в том, что мы носим, поэтому все попытки я пресекала сразу во избежание недоразумений и лишней траты денег. Возможно, если бы он заранее выспрашивал или ходил бы со мной по магазинам, чтобы определить, нравится мне та или иная вещь…но ему это и в голову не приходило и я всегда покупала свои кольца и серьги сама. Денег же сейчас у меня было в обрез и тратить их на украшения, даже такие красивые, было попросту глупо.

Находившись по торжищу, я едва приволоклась к нашей стоянке, но несмотря на всю усталость сполоснулась в реке, притащила воды и теперь сидела на бревне, глядя на веселые огненные языки. Галата уже закончила кухарить, убрав с огня остатки еды в котелке, рядом остывал второй котелок с отваром, который обозники то и дело черпали кружками, а потом исчезали в суетливо гомонящей темноте за нашими повозками.

— Чего спать не идешь? — Галата тоже присела на бревно, вернувшись очередной раз от своей телеги, — набегалась по ярмарке? Что купила-то, расскажи!

Послушав, как я ходила и чего видела, она подбросила веток в огонь и засмотрелась на него.

— Ну и глупая же ты, Рина, могла бы поторговаться с тем продавцом, наверняка он две-три монетки скинул бы тебе, здесь же так принято! А если бы поупиралась, то и поболе мог…ну да ладно, раз сама не захотела, твое дело!

— Галата, можно я спрошу…только ты не обижайся, ладно? Ты вот уже не совсем молодая женщина, а ходишь с обозом, тебе не тяжело в дороге столько времени проводить? Это у меня дома нет, а у тебя же наверняка он есть…да и Мареш мог бы… дома оставаться, а не ездить…или нет?